Онлайн книга «Золотая акула»
|
– Что за ребята? – А я знаю? – А машина какая? Глянь, не такая, как у нас? Сторож расплющил нос об оконное стекло, с пьяной сосредоточенностью изучая пыхтящее у переезда БМВ. – Похожая! – сказал уверенно. Это Аслана обнадежило. – Слушай, старик, а поезда? – задал он резонный вопрос. – Ну, ходят составы, – степенно ответил старожил. – Но редко, пару раз в сутки. За углем. Тут его добывают… Электричек нет, не боись. Узкоколейка производственная, спокойная. Вернувшись в БМВ, Аслан пересказал услышанное Джамбику. – Машину тут не оставишь, – нахмурился тот. – И валенок у нас нет. Давай по шпалам! Однако – не получилось. Низкая посадка машины оборачивалась цепляньем провисшей защиты картера двигателя о рельс, а потому, отчаянно кляня судьбу, напарники приняли иное решение: подспустили колеса и въехали на рельсы, решив двигаться по ним согласно принципу трамвая. Первые двадцать метров движения принесли упревшему, едва справляющемуся с управлением юзящей машины Аслану запоздалое прозрение в опрометчивости свершенного: дорога уходила в сторону возвышенности, по краям зазияли заснеженные пропасти, и любое непродуманное ускорение сулило падение с обрыва. Однако свернуть обратно они уже не могли. Сгущалась ночь, рельсы тянулись в бесконечность, склоны становились все круче и круче, и, судорожно вцепившись в руль, елозивший во вспотевших ладонях, Аслан, слившийся всем своим существом с автомобилем, обмирая, метр за метром продвигался вперед, думая, что скажет Псе, если все-таки сверзится с откоса… Одновременно, вторым планом, с растерянной досадой он задавал себе невольный вопрос: как, завершив акцию, они будут выбираться назад? – Шайтан! – внезапно воскликнул Джамбик. Аслан хрипло застонал: на них, сияя фарами, надсадно и угрожающе гудя, шел черной многотонной громадой электровоз. По счастью, обрыв по правой стороне движения сглаживался пологим выступом и, свернув с рельс, автомобиль плавно заскользил по нему, погружаясь по крышу в ватное болото снежных наносов. Скрипнул проседающий под днищем наст. Зашипел заглохший движок. Аслан открыл оконце, разгреб заваливающий салон снег и, высунув в образовавшуюся прореху голову, узрел на фоне звездного неба металлическую закопченную громаду локомотива. – Чего свернули-то? – донесся до него радостный, звонкий голос. – Мы бы назад подали, а теперь вытаскивай вас! Выкарабкавшись из затонувшей в снегу машины, Аслан принял из рук машиниста ржавую лопату с черенком-огрызком, принявшись разгребать неподатливую снежную массу, ощущая, как холодной сыростью набухают брюки и тонкие носки. Обдирая ладони, приладил к буксировочному крюку разлохмаченный металлический трос. Локомотив подал назад, легко выдернув из снежного плена несчастный БМВ, со скрежетом измятых о рельсы коробов и подвески вновь взгромоздившийся на железнодорожное полотно. Полчаса ушло на то, чтобы отвязать проклятый, затянувшийся в мертвый узел трос. В лохмотья разодрав перчатки, искорябав задубевшие от анестезирующего мороза пальцы, Аслан уселся в сугроб на водительское сиденье, не чувствуя педалей деревянной колодой ступни. Угрюмо клацал зубами нахохлившийся, продрогший Джамбик. Изувечив днище машины, пару раз едва не слетев с откоса, каким-то чудом они все же добрались до полустанка, где отвинтили номерные знаки и извлекли из тайников в креслах боевое оружие. В километре виднелись редкие огоньки искомой деревни. Налетевшая метель скрыла едва угадываемую тропку, ведущую к далеким покосившимся хатам, и, сбившись с нее, по пояс в снегу, Аслан с Джамбиком побрели, слепо ориентируясь в неприветливом пространстве, на заветные источники электрического света, мутно плавающие в ошалевших глазах. Они двигались, проваливаясь в какие-то канавы и карабкаясь на их стены, как замерзшие клопы, не ощущая своих закаменевших тел. У первой хаты остановились, подойдя к окну, всмотрелись в глубь небольшой комнаты, где сидел возле стола с самоваром на табурете какой-то согбенный дедок, попивающий чай с баранками. – Пошли! – просипел Джамбик. Через незапертую входную дверь они проникли в темные сени, вонявшие кислой капустой, и остановились перед дверью, ведущей в комнату, обитую потертым дерматином с выбившимся из его трещин грязной ватой. Аслан раскрыл дверь и размашисто шагнул в тепло помещения. И тут же ослепляющий удар в голову откинул его назад, на стоящие на низких полатях ведра, опрокидывая которые, он повалился навзничь в растекшуюся на полу лужу… – Головку-то перед притолокой нагнуть надобно, – спокойно прокомментировал случившееся событие надтреснутый старческий голос. Отирая с себя льдистую воду, Аслан, вжав голову в плечи и осторожно взирая на потолок, наконец-таки освоил вход в помещение. – Друга ищем, – сказал, оглядывая углы комнаты. Беленая громадная печь, две койки, застланные лоскутными одеялами, пожелтевшие фотографии на стенах, старенький телевизор с занавешенным кружевной тряпкой экраном… – Какого еще друга? – осведомился дедок, дуя на дымящееся блюдце с желтенькой жидкостью. – Игорем зовут. Из Москвы. Дом у него тут… – Хе, – сказал дедок, шмыгнув носом. – Ну бывает же, а! – Что… бывает? – настороженно спросил Джамбик. – Бык летает, мешок пердит, – ответил дед. – Он уж тут года три не показывался, Игорь этот. Купил хату сдуру да и забыл о ней. К тому ж сгорела хата-то. Бродяги в ней какие-то переночевать устроились и запалили по пьяному делу. Джамбик устало опустился на свободный табурет. – Переночевать пустишь, отец? – Гляди-ка, родственник! – ответил, качнув головой, дедок. – Мы заплатим. – Ладно, лезьте на печь, грейтесь. Чай, через сугробы перлись? – Да дороги же нет! – произнес Аслан злобно. – Как нет? – удивился дед. – От полустанка-то? Есть дорога. Чистим ее. Не разглядели, видать… А дорога есть. – И машина проедет? – Джамбик закашлялся. – И машина! – Шайтан! – скрипнул Аслан крепкими зубами. Помятые, взъерошенные и угрюмые, они, глотая утром безвкусный пресный чай, рассуждали, как выбираться из мертвой зыби снегов. Пускаться в обратный путь по рельсам Аслан не желал, убеждая Джамбика сходить к переезду и нанять там трактор, способный проложить в сугробах необходимый для продвижения к цивилизации окоп. Одолжив у деда вонючие валенки и кургузую солдатскую ушанку, Джамбик, сквернословя, начал собираться в путь. |