Книга Золотая акула, страница 6 – Андрей Молчанов

– Ну?

– Говорит Москва, – сказал я. – Московское время…

– Ты изувер, – вздохнули за морями и долами. – Не мог попозже?

– Горячий вопрос. В офисе сидят и подпрыгивают в креслах клиенты.

– Излагай.

Я изложил требования азербайджанской стороны.

– Трудно, – через зевок изрек дилер. – Можно, но трудно. Сорок машин! Отчистим, конечно, отмоем… – Он спохватился. – Но я в доле, учти. Только на этих условиях! И еще. Пусть кто-то на месте тачки принимает. А то наживем еще иски…

– Досыпай, – сказал я. – Будем на связи.

Вернувшись к компании, я доложил, что вопрос в принципе решаем, но покупатель обязан послать в Нью-Йорк своего инспектора во избежание недоразумений.

– У нас есть люди в Нью-Йорке, – отозвался на это Тофик.

– Так почему же они… – начал Соломон, но Тофик его перебил:

– Потому что подписаться на такой контракт сможет не всякий дилер, это раз. Что я, не представляю, как собираются сорок живых машин за указанную цену? Все я представляю. И даже то, что зарабатываете вы за все про все тысяч сто двадцать, а делить придется на троих, вероятно, а? – Он улыбнулся Соломону покровительственно, сузив масленые, хитрые глаза.

– Увы! – горестно вздохнул Соломоша. – А, кроме того, еще и накладные расходы… – Обернулся ко мне: – Летишь в Нью-Йорк, Гарри. Без контроля на месте дела не будет…

Я сумрачно кивнул, соглашаясь.

Радоваться в общем-то было нечему.

Во-первых, нью-йоркская промозглая зима ничуть не лучше московской, разве солнечных дней поболее да грязи поменьше; во-вторых, мне тяжко давалось – особенно по приезде обратно – приноровиться к разнице во времени; в-третьих, предстояла суматошная работенка и едва ли не круглосуточное общение с Мопсом – так именовался погоревший правозащитник-спекулянт еще в школе.

Общение с однокашником сопрягалось с громадными моральными трудностями. Мопс, донельзя гордый своим нынешним статусом американского приживалы, относился к бывшим соотечественникам свысока, считая нас плебеями и неудачниками хотя бы по той причине, что мы остались жить в своей непутевой стране; каждое слово изрекал как истину в последней инстанции, возражений не терпел, был бесконечно меркантилен, ничуть не уступая в жадности Соломоше, и, кроме того, постоянно ныл, будто на нем зарабатывает едва ли не вся Россия, а он подбирает жалкие комиссионные крохи, волоча на себе весь груз грязной работы.

Я, умея сжать зубы и промолчать, тирады Мопса претерпевал, а вот допуск Соломоши к правозащитнику означал провал операции, ибо первоначальная проверка на совместимость принесла категорически отрицательный результат: по прошествии пяти минут делового общения соплеменники сцепились друг с другом, как два кобеля, визжа каждый о своей правоте, и со стороны казались раздвоившейся личностью, чьи половины равно претендовали на безусловное главенство и безоговорочное признание дутых амбиций.

Знакомство окончилось нецензурными оскорблениями и хлопаньем дверьми, после чего, возведя к потолку очи, Соломон вдохновенно заметил, что деловой партнер – та же жена, и не дай Бог связаться с таким вот жмотом и горлопаном…

Я сдержанно поблагодарил его за невольный комплимент.

Словом, контакты с Мопсом, порою вносившим толковые предложения, обеспечивал я; на Соломона мой однокашник действовал как на медведя рогатина.

Тофик между тем разъяснял, каким образом хотел бы расплатиться за автомобили: дескать, взаимонеприкосновенный кредит, гарантированный швейцарским банком; перевод денег по факту отгрузки машин на корабль, прочая чушь…

Я не перебивал бывшего сокамерника, понимая, что сейчас идет игра в подкидного дурака на авось, и все козыри на руках у Соломоши.

Когда наш кавказский друг закончил речь, мой компаньон, устало и с пониманием усмехнувшись, сказал:

– За машины хозяевам придется платить наличными. Или же – нормальным американским чеком.

– Ну, так и заплатите, – беспечно пожал плечами Тофик, выпустив в потолок струю табачного дыма сквозь выпяченную нижнюю губу.

– У нас нет столько денег, – грустно молвил Соломоша.

– Слушайте, ребята, – вступил в дело я, – давайте по-простому, без всяких фиглей-миглей… Ты, Тофик, загоняешь миллион на мой счет в Штатах, налогов я с него, как иностранец, не плачу…

– Тебе я верю. Но – не на миллион! – не стал лукавить восточный человек. Затем устало махнул рукой. – Ладно, все понял, сделаем по-иному: деньги вы будете получать частями от наших людей в Нью-Йорке. Нашли пару машин – пожалуйте чек или налик… И так далее. Устраивает такой ход конем? Ты меня извини, Игорь, но вдруг…

– Не вводи ближнего во искушение, – согласился я.

– Да и случись что с тобой, к примеру?

– Готовить контракт? – деловито прервал нашу дипломатию Соломон.

– Не надо, – прозвучал ленивый ответ. – Мы ребята предусмотрительные…

Далее один из соратников Тофика полез в свой портфель, достав уже загодя приготовленные листы с печатями фирмы-покупателя.

Каждая машинка продавалась покупателю – с юридическим адресом в городе Грозном – по тридцать тысяч долларов.

Таким образом, Тофик, выступая посредником в сделке с неизвестными чеченскими коммерсантами, зарабатывал нашими ручками двести тысяч зеленых. Я вспомнил любимую присказочку Соломоши: «Каждый имеет, что имеет…»

Исторгнув завистливый вздох, мой компаньон извлек из ящика стола хромированную машинку и, выдавив с ее помощью на каждом листе контракта печать нашей корпорации, расписался где положено.

– Но хотя бы тысяч двадцать наличными вперед, – проскулил напрасную мольбу.

– Деньги – по ходу пьесы, – последовал бескомпромиссный ответ.

– А если у вас что-то сорвется? – настаивал Соломон. – А мы уже в пути, несем траты… – Он скорбно кивнул на меня.

Тофик, привстав с дивана, хищно усмехнулся, продемонстрировав фарфоровую белизну ровных зубов. Еще месяц назад оскал его блистал вульгарными златыми фиксами.

– Мы, – произнес веско, – конечно, не считаемся, Соломон, но ты прикинь, какую сумму я сэкономил тебе за один только прошлый год, а?

Это был болезненный намек. Глазки Соломоши растерянно замельтешили по сторонам.

– Вот так-то! – не дождавшись ответа, резюмировал Тофик с победным сарказмом. И неторопливо направился к двери, где уже толклись сутуло кожаные небритые субъекты с автоматами под полой.

Возразить что-либо азербайджанцу было невозможно. Да и не стоило дразнить гусей. Оставалось промолчать и собирать чемодан.

– А не поторопились ли мы… – задним числом высказал сомнения Соломоша. – Сорок машин… Найдем?

– Хрена ли делать, коль подписались? – развел я руками.