Онлайн книга «Золотая акула»
|
– Кроме того, сеньор, – перебил его Вася, – догадываюсь, ваши пареньки абсолютно не в курсе, что представляет из себя подводная лодка. И как в ней просто себя похоронить. – Вы правильно оцениваете свои козыри, – согласился Джованни. – Ко всему замечу: нам неприятны еще и выстрелы из засады. Нет, – энергично качнул головой, – это нам не подходит! – Что же вам подходит? – вмешался в беседу Одинцов. – Партнерские отношения, – буркнул Набил, аккуратно потрогав ладонью набриолиненный зачес тронутых сединой волос. – Вот именно! – Джованни, сблизившись лицом к лицу с Одинцовым, весело подмигнул ему. В вырезе его распахнутой рубахи болтались переплетенные разнокалиберные цепи. – Уточните, – попросил Одинцов. – Повторяю, – сказал итальянец. – В подводных работах вы, чувствуется, не новички. Мы предоставим вам любое необходимое оборудование, работайте. Но все то, что будет извлечено с субмарины, разделится пополам. И, полагаю, такое предложение должно прозвучать для вас очень заманчиво, нет? – Естественно – нет, – сказал Одинцов. – Когда грабитель делает вам предложение: деньги или жизнь, он что, в состоянии рассчитывать на благодарный восторг со стороны жертвы? Или вы нас за дураков считаете? – Вас не считают за дураков, – вступил в беседу угрюмый Набил, раскуривая толстенную сигару и судорожно откашливаясь. – Вам просто предлагается разумно взвесить обстоятельства. Далеко не все из них складываются в вашу пользу. – Хорошо, – утомленно кивнул Володин-младший. – Я лично не вижу выхода. Как остальные? – Пополам так пополам, – пожал плечами Вова. – Было бы что делить. – А гарантии? – спросил Василий. – В океан выходит совместный экипаж, – сказал Джованни. – Без оружия. – И это все? – Ну, спорные моменты согласуем по ходу действий… – Итальянец обернулся к старику. – Теперь. Все-таки хотелось бы услышать о грузе на борту лодки. – В одном из туалетов стоят ящики, – сказал Игорь. – Их загрузили в Германии. Что в ящиках – неизвестно. Возможно, всех нас ожидает величайшее разочарование, господа. – А возможно, и нет, – парировал Джованни. – И каков же план? – спросил Одинцов. – Утром уходите в море, – ответил Набил. – Вы и наши ребята. На двух катерах. – И еще, – добавил Джованни, сладко потянувшись. – Чтобы нейтрализовать все прошлые обиды, вам придется помочь нам в поднятии яхты. Работы за наш счет, не беспокойтесь. Видите, какие мы покладистые ребята, а? – Цены вам нет, волкам, – откликнулся Василий. – Да уж, куда там с добром деваться! – высказался папаня, уяснивший общий смысл беседы. Мельком обернувшись на него, Джованни заметил: – Чистая правда: вы мне глубоко симпатичны. И наше сотрудничество может оказаться весьма долгосрочным. Здесь много чего валяется на дне. И даже если с субмариной ничего не выгорит, почему бы не поискать какой-нибудь кораблик подревней? – Все, что подревней – на глубине, – сказал Вася. – А цена тяжелого водолазного оборудования… – Пусть это вас не волнует, – торопливо перебил Джованни. – Щедрые авансы всегда настораживают, – вздохнул Володин. – А меня настораживает другое, – сказал Набил. – Ваши таинственные друзья. Реакции на свою реплику он не дождался. – Ну, хорошо. – Джованни поднялся. – Встречаемся завтра у причала в десять часов утра. – Зачем? – возразил Володин. – В одиннадцать часов собираемся уже в квадрате… Дорогу вы знаете. – Можно и так, – согласился Набил. – Старуху с собой брать? – спросил Вова. – Какую? Ах, госпожу Фиру? – Джованни тонко улыбнулся. – Зачем? Разве она умеет нырять? Мне почему-то кажется, что количество ее погружений не будет равно количеству всплытий. – Именно это мне в ней и нравится, – ответил Вова. – Ну что вы! – Итальянец замахал волосатыми руками. – Вся вина бедной, чувствительной женщины заключается лишь в том, что она рассказала мне о своих русских добрых знакомых, усердно выходящих с аквалангами в океан, вот и все. Разве это заслуживает какой-либо мести? И, галантно попрощавшись, гангстеры удалились. – Накрылся проект, – вздохнул старик. – Дал бог беззубым сухари! – Рано киснуть, – сказал Володин. – Война планы покажет. – Это верно, – подтвердил Одинцов. – И все-таки данный итог лучше, чем таинственная неизвестность. Что ни говори, а какой-то просвет в тумане образовался… – Раздела не будет, – обреченно качнул головой Василий. – Все отберут, а нас – на дно. – Возможно, – поднял на него глаза Одинцов. – И даже очень возможно, что раздела не будет. Я, к примеру, так точно ни с кем не собираюсь делиться. Кроме находящихся в данном помещении лиц. А потому, кому на дно отправляться – время рассудит. Произойдут еще события, которых не хватает в истории человечества… Но вообще, у меня принцип: если уж начал этот год, то закончи его… Тротил остался? – обратился к старику. – Две шашки… – Очень хорошо! А что плохо: неизвестно, кто там вертится на периферии всех наших дел. Сегодня эти деятели на руку нам сыграли, но вот что завтра… – Он осекся, пронзительно взглянув на Игоря. – Э, – присвистнул задумчиво, – а не по наши ли это души и головы?.. Ты в Москву звонил? Вообще… кому-нибудь? – Соломону только… Но чтобы он… Да никогда! – Ага, ты его очень хорошо знаешь! – Достаточно. – Да? Тогда получите сюрприз: помнишь акварель неясного философского содержания и срок за нее, проданную за запретные в ту коммунистическую пору доллары? – Ну. – Он тебя и заложил. Твой друг Соломон. Я уж помолчу о своих с ним вербовочных контактах… – О, как! – на выдохе воскликнул дед. – Чего ж раньше молчал? – Профессия такая, – ответил Одинцов. – А ты?.. – Перевел взгляд на Вову. – Звонил ведь… – Кишке своей ненаглядной, – подтвердил старик. – Ну, если вычислили нас, то дело хреново, – заключил контрразведчик. – Тогда спешно протираем на затылках глаза. И сегодня же ночью назначаем дежурного. Окна – занавесить! – Да ладно вам, – отмахнулся старик. – Та публика не стоит рублика. Взвесь придонная! С двух метров из-за укрытия и всего-то вскользь макаронников зацепила, по случаю… – По случаю и яхта сегодня на небеса взлетела, папа, – молвил сын Игорь. – Случай случаю рознь. – Кстати! – глубокомысленно поджал губы Василий. – Мы совершенно забыли о жертве разборки… – Какой еще жертве? – подозрительно покосился на него Одинцов. |