Онлайн книга «Три мешка хитростей»
|
– Словом, – заверила Галочка, – войдешь толстой, старой, морщинистой брюнеткой с карими глазами, а уйдешь стройной, молодой, нежнокожей, голубоглазой блондинкой! – И волосы перекрашивают?! И глаза? – Ты еще дурей, чем кажешься, – заржала Галя, – нет, конечно. Шевелюру, конечно, окрашивают, а в глаза вставляют цветные линзы. У нас на первом этаже визажисты работают и есть парикмахерская. Такого наворочают, мать родная не узнает! Я недоверчиво покачала головой: – Чего-то ты напридумывала. Вон в третьей палате сегодня тетку видела, прямо испугалась. Морда, как подушка, сама вся синяя, глазки-щелочки, нос лепешкой… Небось брак получился. Галочка зашлась в таком хохоте, что чуть не свалилась со стула. – Ой, простота! Так всегда бывает. Первые три недели – просто жуть, зато потом! Красота! – А говоришь, уходят красивыми блондинками! – Правильно, тут в основном люди богатые, денежные, оплачивают месяц пребывания, не хотят с фиолетовой мордой перед людьми светиться. Журналисты, знаешь, какие сволочи и паразиты! Вон, Лидию Михайловну уволили! Польстилась дурочка на подачки от «Экспресс-газеты» и пустила ихнего корреспондента с фотоаппаратом. Думала, никто не узнает. И что? Мигом вычислили и выгнали. Такое место потерять!.. – У вас зарплата большая? – прикинулась я дурой. Галя вздохнула – Тысяча двести, только чаевые дают хорошие, и питаться можно бесплатно. Домой отсюда таскаю. В этот момент дверь в сестринскую отворилась, и влетел странно знакомый мужчина, быстрый и ловкий в движениях. Окинув мгновенным взглядом торт, он ласково спросил: – Развлекаетесь? Галочка покраснела и подскочила, как на пружине: – Так ведь отдыхают все: кто читает, кто телик глядит, кругом порядок! Не сомневайтесь. – Конечно, дорогушенька, – ласково проговорил мужчина, – когда вы на работе, моя душа спокойна. Быстро повернувшись на каблуках, он выскочил за дверь. – Кто это? – поинтересовалась я. – Гений, – серьезно ответила Галя. – Кто? – Владелец клиники, профессор Чепцов Феликс Ефимович, золотые руки, – пояснила медсестра. – Не поверишь, из Парижа приезжают и в очередь пишутся. Внезапно в голове что-то щелкнуло. Я вспомнила самое начало видеокассеты. Вот распахивается дверь, влетает мужчина и бесстрастный голос произносит: «Оперирует профессор Чепцов». – А уж бабы его обожают, – тараторила Галочка, – прямо вязанками падают и в штабеля укладываются. Клиентки обмирают, подарки тащат… И знаешь, какая жуть: у него вчера жена с собой покончила. Правда, он с ней давно не живет, но развод не оформлял. Наши говорят: от любви к нему жизни лишилась. Роковой мужчина. И ведь не делает ничего, только глянет – мороз по коже. А руки золотые, да он… – А у вас, что, операции на видеокассету записывают? – Ага, – спокойно пояснила Галя, – через фонарь в потолке, там аппаратура стоит, и девчонка до недавнего времени работала, видеоинженер. – Зачем? – Такая запись – отличный материал для подготовки студентов. Во время операции профессор не может без конца останавливаться и объяснять, что к чему, и вообще, к операционному столу допустят только курса с четвертого. А тут так удобно, верти ленту туда-сюда, рассматривай… – И больные не против? Галочка хитро прищурилась: – Это наш секрет, им никто и не рассказывает. Впрочем, некоторые сами просят для домашней коллекции, идиоты! Я молча переваривала услышанное, вдруг нужная информация достигла мозга. Я так и подскочила на стуле, чуть не разлив чашку. – А как звали супругу Чепцова, ну ту, что покончила с собой? – Ольга Леонидовна Зверева, – преспокойненько ответила женщина, – она у нас работала, анестезиологом, с Феликсом Ефимовичем-то они разбежались, уж лет семь не жили, но оперировали вместе. Мне на голову словно надели толстую зимнюю шапку, в ушах зазвенело. Галочка, не замечая ничего вокруг, токовала, словно глухарь на залитой солнцем лесной полянке: – Конечно, Феликсу Ефимовичу удобно было считаться женатым мужчиной, тут на него прямо охота идет. – Слышь, Галь, – прервала я ее, – а отойти на часок можно? – Да иди себе спокойно до девяти, – отмахнулась Галина, – ежели чего, помою. А ты потом ночью мне поспать дашь, идет? – А справлюсь? Медицинского образования нет. – Ерунда, – потянулась Галочка, – зовут в основном форточки закрыть либо судно подать, если лежачие… Ежели чего по врачебной части, буданешь меня. Согласна? Мы ударили по рукам, и я, переодевшись, выскользнула через служебный вход в тихий старомосковский дворик. Возле метро нашелся вполне работающий телефонный аппарат. Я сунула в щель карточку: – Алло, – раздался женский голос: – Квартира Зверевой Ольги Леонидовны? – отчеканила я металлическим голосом. – Да. – Кто у аппарата? – Соседка, – растерянно ответила собеседница, – с Алисой тут сижу, с Ольгой несчастье. – Беспокоит следователь Петрова, – отрезала я, – у Зверевой работала глухонемая домработница, верно? – Да, вроде. – Можете уточнить у Алисы ее координаты и имя? – Сейчас попробую, – раздался вздох в трубке. Послышался легкий шорох, попискиванье, потом женщина проговорила: – Записывайте, Коровина Людмила, улица Пустовалова, двенадцать, телефон… – Погодите, какой телефон? Она же немая, – сказала я и мигом прикусила язык. Надо же свалять такого дурака. Скорей всего Людмила живет не одна. Но собеседница спокойно пояснила: – У нее такая система. Звоните и попадаете на автоответчик, если он включен – Людмила дома и слышит вас, если трубка не снимается – ушла. Я опять принялась терзать телефон. После тихого щелчка зазвучало ровное сопрано: |