Онлайн книга «Картель»
|
– Не получится. Потому что я не выкручиваюсь. – У вас красивые пальцы, Ольга Сергеевна. В этом Севастьян нисколько не лукавил. Хитрость заключалась в том, что он взял ее за руку. Она решила, что следователь увлекся ею, и, видимо, стала прикидывать в уме, какие выгоды из этого можно извлечь. Пока она соображала, он задрал полукороткий рукав ее туники и обнажил рваный порез, который уже зажил настолько, что можно было обходиться без повязок и пластырей. Этот порез Севастьян заметил, когда Стоянову сажали в машину ДПС. – Что это у вас такое? – Порезалась я, – нервно отдернула руку Стоянова. – Где? – Дома. Морковку на плов шинковала, а что, нельзя? – Вы пользуетесь тупыми зазубренными ножами? – Нет, я пользуюсь современными керамическими ножами. – Эти ножи не оставляют таких ран. Края у ран от них ровные, а у этой рваные… – Ну, значит, бывают исключения. – А еще из этой раны кровь вытекала. И эта кровь могла что-нибудь испачкать, например куртку Василисы. Короткая такая замшевая куртка с бахромой, и на ней следы крови обнаружены. Что, если это ваша кровь, Ольга Сергеевна? – Моя кровь? На куртке? – еще больше занервничала Стоянова. – Как ваша кровь могла оказаться на куртке? – подстегнул ее Севастьян. – Может, у меня кровь из носа пошла… – А где именно это произошло? – Ну, дома. У меня часто кровь носом идет. Может, случайно на куртку капнуло… Забегали глазки у Стояновой – верный признак неправды. Выкручивается она, выуживается. С раскаленной сковородки хочет соскочить, но только еще глубже погружается в кипящее масло. – Когда капнуло? Когда вы Василису на вечеринку провожали? – Ну да, она куртку надела… – Так она же, как вы говорите, сбежала? – Ну, не сбежала… Эта версия для Паши была… Я Василису понимала, сама в шестнадцать лет погулять любила… – Может, и такси сами вызвали? – Ну, было такое… – А почему сами не отвезли ее к Дубенским? – Ну-у… – Светиться не хотели. Вы ее на обратном пути забрали, а потом в Черноголовку отвезли. – Не знаю я никакой Черноголовки! Что вы пристали ко мне со своей Черноголовкой? – заистерила Стоянова. – Ну, может, не в саму Черноголовку, а где-то рядом. – Не знаю ничего! – А я вот почему-то думаю, что знаете. Знаете же, что это ваша кровь была на курке у Василисы. – Я знаю?! – Вы, Ольга Сергеевна, даже оправдание нашли. Кровь у вас носом пошла… Если вы не знаете, то я скажу – экспертиза может определить, откуда кровь шла, из носа или из раны. Так что плохи ваши дела… – Я ничего не знаю! Я требую адвоката! – Будет вам адвокат. Как только предъявим вам обвинение, так и будет. Но тогда уже поздно будет чистосердечно во всем признаваться. Не сможете вы смягчить свою вину… Да, и еще не забывайте, что к Василисе обязательно вернется память. Она вспомнит, кто ее похитил и кто убил ее отца. Стоянова хотела что-то сказать, даже импульсивно привстала со своего места, но вдруг тяжело опустилась на стул, уронила голову на грудь и зажмурила глаза. – Подумайте, Ольга Сергеевна, хорошо подумайте. Думала она долго. Севастьян успел заполнить шапку протокола и углубиться в основную часть. – Я Мелихова не убивала, – не поднимая головы, выдохнула наконец Ольга. – А кто это сделал? – Не знаю. Мы были в доме, неожиданно ворвался Мелихов, я испугалась, решила, все. А тут вдруг кто-то выстрелил сзади, он упал. Я думала, что нас сейчас убьют, схватила Василису в охапку, мы спрятались. Я еще руку порезала, тогда кровь ей на курку и натекла… Человек в сарай зашел, ходил, нас искал. Василиса не выдержала, побежала, прошмыгнула мимо него. Он за ней побежал, а я осталась… – Что за человек? – Не знаю. Может, киллер, который Мелихова выслеживал. Паша нас искал, а киллер за ним шел. – Кого искал? – Ну, меня и Василису. Мы же от Паши сбежали… – Зачем? – Ну-у… Севастьян смотрел на Стоянову так, словно у него разом разболелись все зубы. Он был почти уверен в том, что сейчас на него обрушится кадка с нелепицами. – Паша узнал, что Василиса не его родная дочь. А она ему очень нравилась, ну, как женщина нравилась. Он пьяный был, позвонил мне, сказал, что с Василисой поговорить хочет. Я все поняла… – Что вы поняли? – Теперь у него, казалось, невыносимо болели все части тела. Как будто его кислотой облили, а не словесным поносом. – Ну, что Мелихов изнасилует свою дочь. – И вы поехали к Жене Дубенскому, забрали Василису с вечеринки. – Не забрала, она сама ко мне вышла, вернее, выбежала. Как будто за ней гнались… – Стечение обстоятельств. – Это вы о чем? – Дубенский наркотики ей предложил, она испугалась, убежала. А тут вы, добрая няня. Увезли ее в Черноголовку, спрятали от бешеного папы, так я понимаю? – Да, все правильно. – А чтобы Василиса не боялась папу, вы сделали ей укол морфина. Там, у Дубенских, наркотики и у вас наркотики. Вот я и говорю, стечение обстоятельств… – Не колола я ее наркотиками! – И сегодня тоже? – Ну-у… – Не верю я вам, Стоянова, не верю. Не собирался Мелихов насиловать свою дочь. Как вам вообще такая чушь в голову пришла? Похищение было. С какой целью, не знаю, но у вас есть возможность меня просветить… – Я не похищала Василису! Я прятала ее от отца! – Ну да, Мелихов убит, в свое оправдание сказать ничего не может… Кстати, кто его убил? Ваш сообщник? – Какой сообщник? Не было у меня никакого сообщника! И вообще, я отказываюсь говорить! Я имею право молчать! – Стоянова вызывающе вскинула голову и скрестила руки на груди. – Ладно, допустим, я вам поверил. Допустим, вы действительно прятали Василису от ее отца. Допустим, вы не знаете, кто его убил. Но место, где вы прятали Василису, показать можете? – Могу. – Труп Мелихова еще там? – Не знаю. Я убежала. Убийца пошел за Василисой, а я села в свою машину и уехала. Что там было дальше, не знаю… – А кто сегодня гостил в вашей квартире? Кому вы звонили, кого предупреждали, что я еду к вам? – Не понимаю, о чем вы говорите. – Ольга Сергеевна, вот скажите, на что вы рассчитывали, когда увозили Василису? Въезд во двор дома не охраняется, но в подъезде была консьержка, она видела, как вы уводили девушку. Она бы безвозвратно исчезла, и как бы вы это все объяснили? Сказали бы, что девочка сбежала? |