Онлайн книга «Чудовище без красавицы»
|
Недоумевая, мы вылетели в коридор и увидали потрясающе живописную группу. Справа, у вешалки, весело улыбался Ленинид, сжимавший в руке сумку, набитую пивом. Красное лицо папашки, его блестящие глазки без слов говорили: он приложился к водочке, но не слишком. В Лениниде булькало грамм сто пятьдесят, как раз для хорошего настроения и бодрого самочувствия. Возле двери покачивался… Аким. Свекор в отличие от папахена выглядел бледно, губы его по цвету сравнялись со щеками. Скорей всего мужик гипотоник, и сейчас давление в его сосудах упало ниже некуда. Но слабость не помешала Акиму Николаевичу пребывать в великолепном расположении духа. Именно свекор и завел новую песню: На Муромской дороге стояли две сосны, Прощался со мной милый до будущей весны. – Папа, – потрясенно сказал Филя, – ты? Ты пьян? – Нет, – прервал Акима Ленинид, – эта скучная, давай лучше мою. С одесского кичмана сорвались два уркана… – Кто сказал, что я пьян? – ухмыльнулся Аким. – Да, – подвякнул Ленинид, – кто? Всего-то по полбутылочке и вышло, тьфу, а не выпивка! Аким поднял вверх указательный палец: – В малых дозах алкоголь необходим! – Но ты раньше отказывался даже лекарства на спирту пить, – бормотал Филя. – Как же, меня из-за пива ругал, только в этом году разрешил по бутылочке в неделю… – Вот, уважаемый Ленинид, – пропел Аким, – мой дорогой сват, и указал на ошибку! Алкоголь необходим… Эй, давайте лучше споем Не стая воронов слеталась… – Нет, мрачно, – влез Ленинид. Постой, паровоз, Не стучите, колеса, Кондуктор, нажми на тормоза. Я к маменьке родной с последним приветом Спешу показаться на глаза… – Хорошая песня, – одобрил свекор, – мне нравится, когда о родителях с почтением говорят, только я ее не знаю. Ленинид начал стягивать куртку. – Что же мы с тобой никак не споем? Я хихикнула. У мужиков явные трудности с репертуаром. То, что знает Ленинид, неведомо Акиму, и наоборот. – «Катюшу» давай! – выкрикнул свекор. – Точно, – восхитился Ленинид. – Скоро и я у вас сумасшедшей стану, – возвестила Лерка, слушая, как мужчины, стаскивая ботинки, фальшиво выводят: Выходила, песню заводила, Про степного, горного орла… – По-моему, они слов не знают, – шепнула мне Томуська. – Папа, зачем вам еще пиво? – укоризненно спросил Филя, отнимая у Ленинида сумку с бутылками. – Не смей делать старшим замечания, – ответил Аким, – еще не дорос. Поди посмотри телевизор, пока мы с дядей Ленинидом побеседуем. Иди, иди, детям не место среди взрослых! Лерка захохотала и подхватила Филю: – Пошли, детеночек, посмотрим «Спокушки». – Ступай, – кивнул Аким, – но помни, не больше пятнадцати минут! Обхватив Ленинида за плечи, свекор заявил: – Давай на кухню, сейчас нам бабы селедочку разделают, с лучком. – Фиг вам, – сказала я. – Сердитая ты, доча, – улыбнулся Ленинид, – видишь, хорошо людям, так нет, обязательно надо настроение испортить. – Молчать! – рявкнул Аким и ткнул в меня пальцем. – Как смеешь отцу перечить? Ты, Ленинид, мало ее порол! Плохо воспитывал! – Он мной вообще не занимался, – пояснила я, – некогда было, по зонам мотался. – Подумаешь, – фыркнул Аким, – человек искал себя, метался. История литературы полна таких примеров. Солженицын сидел, Достоевский сидел, Радищев тоже… – Но они же не кошельки перли, – возмутилась я. – Не смей отцам перечить, – велел Аким. – Их у меня что, много? – обозлилась я. – Двое, – на полном серьезе ответил свекор. – Я и уважаемый Ленинид. Скажи спасибо, что учим тебя уму-разуму, опыт передаем… – Пиво степлится, – вздохнул папашка. Внезапно Аким, нудные сентенции которого еще вчера было невозможно прервать, осекся и сказал: – Верно, пошли на кухню. Чувствуя легкое головокружение, я отправилась в спальню. Каким образом эти два полярно непохожих человека ухитрились скорешиться? Уму непостижимо, как Лениниду удалось подпоить Акима! Ночью я проснулась от протяжного стона и зажгла ночник. Справа на кровати лежал Олег. Муж очень часто приходит поздно, чтобы не будить домашних, на цыпочках крадется в спальню и рушится в койку. Вот и сегодня я заснула, не дождавшись его. – Что случилось? – испугалась я. – Умираю, – прохрипел Олег. – Конец пришел. – Да в чем дело? – Пошел в туалет… – Ну!!! – Вернулся… – Почему?!! – Нога не двигается, парализовало, а теперь дикая, жуткая боль, умираю! Я понеслась за телефоном и принялась лихорадочно набирать 03. – Ерунда это все, – стонал муж. – Коновалы. Уж я-то хорошо знаю, кто приедет… Один анальгин в запасе… Ох, умираю, дай скорее чего-нибудь, дикая, жуткая боль… Я ринулась с трубкой в ванную, где находится аптечка. Как назло, под руку попадались валокордин, аскорбинка, гутталакс… – Вилка, – заорал Куприн, – скорей сюда, скорей! Уронив упаковки, я понеслась назад. – Что? – Дай обезболивающее, немедленно! – Так ищу! – Скорее, – заорал Олег так, что дверь в комнату открылась. – Скорее, сейчас умру!!! Я снова на рысях понеслась в ванную и начала перебирать коробочки и бумажные «бандерольки», одновременно слушая, как в ухе мерно раздаются гудки, диспетчер 03 не желал брать трубку. – Помогите, инфаркт! – вопил муж. |