Онлайн книга «Глубинная ловушка»
|
– Когда они будут над нами? – воодушевляется Сергей Сергеевич. – Через десять минут. Совещание объявляется закрытым. Морякам поступает приказ подняться в ходовую рубку и поставить единственную и главнейшую задачу самолетным экипажам: выяснить место подводной лодки. Корабельное начальство удаляется, а меня генерал просит задержаться. – Ну, хорошо. Допустим, «Медведи» найдут эту небольшую лодку, – выуживает он из бара-холодильника початую бутылку и наполняет наши рюмки. – А дальше-то что? – Дальше ее необходимо остановить. Шеф распечатывает большую шоколадку и двигает ее ко мне. Подняв рюмку, произносит: – За здоровье наших раненых ребят. И за твое здоровье. – Благодарю. Закусываю хороший коньяк шоколадом. – Как остановить лодку, не причинив ей вреда? – Есть много способов заставить подводников прекратить движение и лечь на дно: оказанием психологического давления, путем поддержания постоянного контакта или упреждающими залпами реактивных бомбометов. Вам об этом прочитает лекцию любой офицер с противолодочного корабля. Сергей Сергеевич откидывается на спинку кресла, прикуривает сигарету, выпускает к потолку тонкую струйку дыма. Он ведет себя на удивление спокойно, и мне вдруг начинает казаться, что решение им уже принято. Причем решение куда более радикальное, чем предложенное мной. – Но мы ведь не можем ее уничтожить! – подаюсь вперед, пристально глядя ему в глаза. – Скажи, а чем ты руководствуешься, делая подобные заявления? – То есть как чем? Во-первых, мы находимся в нейтральных водах. А во-вторых… вы не забыли, что внутри этой чертовой субмарины находится наш человек – Анна Воронец? – Я хорошо об этом помню, – чеканит слова старый фээсбэшник. – А вот ты, находясь под властью чар ее прекрасных серых глаз, действительно забыл, где и кем она работает и что вместе с ней попало на борт вражеской подлодки. – Я этого не забывал. – Тогда в чем дело? Что за пацифизм с мягкотелостью? Молчу, глядя перед собою в пол. – Скажу больше, – продолжает шеф с металлическими нотками в голосе, – именно факт наличия на борту иностранной лодки живого и здорового доктора технических наук Воронец вкупе с командным блоком управления третьей ступени «Молота» дают мне право принять самое жесткое решение. – В таком случае я вас не понимаю. – Чего ты не понимаешь? – Не понимаю цели данного разговора. Если у вас созрело решение и вы не собираетесь его менять, то к чему терять время? Зачем вы меня здесь оставили?.. Сергей Сергеевич докуривает сигарету, тушит окурок в пепельнице и, покинув кресло, прохаживается по холлу каюты. – Я хочу дать вам один шанс. Той милой девочке по имени Анна и тебе. Но только один, понял? – внезапно остановившись, резко поворачивается он ко мне. – Не совсем. – Самолеты будут над нами с минуты на минуту, после чего контр-адмирал лично займется их наведением на цель по имеющимся пеленгам. Сколько им потребуется для точного обнаружения лодки? – Сложно сказать. Это зависит от многих причин. От действий экипажа субмарины, от ее максимальной малошумной скорости, от состава металла корпуса, от уровня шумов ее двигателя и винта… – Сколько?! – Не менее двух часов. – Думай. Пока самолеты ищут лодку – думай. К тому моменту, когда командир пары «Медведей» передаст координаты цели на БПК, в твоей голове должно созреть решение, отличное от моего. Но решение такое, чтобы ни я, ни Черноусов, ни командование «Адмирала Никоненко» ни на секунду не усомнились в надежности его исполнения. Теперь понял? – Так точно. – Отставить официоз – не в армии. Свободен… * * * За иллюминатором светло-серое небо, а часовая стрелка подходит к двенадцати. Полночь. Это означает, что один из тяжелейших дней в моей жизни, наконец-то, закончен. Я сбился со счета, сколько за этот день состоялось погружений, сколько израсходовано боеприпасов и сколько уничтожено пловцов противника. В чугунной от усталости голове остались самые значимые вехи и события: первое появление чужих и гибель Бориса; расстрел «Аквариуса»; выстрелы в спину и ловушка в рубке «Антонова»; пропажа Анны и тяжелое ранение Устюжанина. Ну и, конечно же, милостивое предложение шефа, над которым приходится ломать голову последние полтора часа. Расставшись с Сергеем Сергеевичем, я доковылял до своей каюты, у двери которой меня поджидал верный Босс. Упав на кровать, предоставил мышцам возможность расслабиться. После бутербродов и шоколада под коньячок в желудке полегчало; тело окончательно отогрелось, рана над левой лопаткой успокоилась. Короче, лежу, смотрю в потолок и фантазирую под беспрестанный низкий гул авиационных движков… Более часа пара «Ту-142» с низким ревом барражирует над районом, граничащим с краем материковой отмели. Изредка самолеты проносятся над кораблем, отчего стальной корпус гудит и неприятно вибрирует, а Босс задирает к потолку морду и недовольно ворчит. Проходит еще полчаса, и до моего слуха доносится шум двигателей и винтов вертолета. Подхожу к иллюминатору… Так и есть – подмигивая красными маячками, «Ка-27» наклоняет обтекаемую кабину, отваливает от корабля и уносится в серое марево. Ага, значит, у экипажей «Медведей» появились кое-какие результаты. Значит, они просят вертолетчиков проверить их и подтвердить. Скоро «вертушка» зависнет в одной из указанных точек и, опустив в воду антенну гидроакустической станции, «ощупает» округу в активном режиме. Что ж, пора наведаться в ходовую рубку – узнать последние новости и предстать перед требовательными очами шефа. Тем более мне уже есть что ему предложить. – Пойдем покурим, – завидев меня, тянет к выходу из рубки генерал. Мы перемещаемся на крыло мостика, он поднимает воротник куртки и подпаливает сигарету. – Готов тебя выслушать. – Есть одна мыслишка. – Что требуется для ее воплощения? – Два условия: заставить субмарину остановиться и знать ее точные координаты. – И все? – недоверчиво глядит Сергей Сергеевич. – Для экипажа БПК и самолетов – все. Дальше выход на сцену пловцов моего отряда. – Отряда… У твоего отряда осталось четыре комплекта для погружения. – Не хотелось бы лишний раз напоминать, но и сам отряд сократился на треть. – Ладно, проехали. Рассказывай, чего ты там напридумывал… * * * Мой замечательный, крепчайший и долгожданный сон прерывает залп «РБУ-1200». |