Онлайн книга «Воздушная зачистка»
|
— Доложить о готовности к пускам! И слева, и справа донесся нестройный хор докладов старших расчетов. Поднеся к глазам окуляры бинокля, Гаффар медленно вознес к небу правую руку… Вглядевшись в позицию русских и убедившись, что те, ничего не подозревая, копаются у вертолета, крикнул: — Пуск! Раздалось неприятное, резко ударившее по ушам шипение. Из-за спины — и справа, и слева вылетали реактивные снаряды. Оставляя за собой грязно-серый пороховой след, они уносились к русскому вертолету и двум бронемашинам. — Перелет, — оценив результаты залпа, прошептал инженер. Угол стрельбы операторы выставили минимальным, так как дистанция до целей была небольшой. Ниже стволы не опустишь и выход только один: перетаскивать пусковые устройства чуть дальше — на величину перелета. Причем перетаскивать, не разбирая на составные части, дабы не терять понапрасну времени. — Отходите вглубь леса метров на сто восемьдесят — двести. Не дальше. И выбирайте ровные поляны, чтобы стрельбе не мешала растительность, — подсказывал расчетам Хаккани. Гаффар поморщился, наблюдая за нервозной суетой. Скептически проводил взглядом двух моджахедов, тащивших станок со стволом общим весом более полусотни килограмм. К этим неказистым штуковинам бывший инженер-гидростроитель относился спокойно. Вот «Стингер» — другое дело! Если удачно прицелился и вовремя выпустил ракету, можешь о ней забыть — она сама настигнет и уничтожит цель. И ни какую-нибудь, а боевой вертолет, один вид которого вызывал у него отвращение. На занятиях в учебном лагере он впитывал как губка любой материал — срабатывала давняя любовь к познанию и привычка не выглядеть посмешищем на экзаменах. И все же особенное усердие проявлял при изучении ПЗРК «Стингер», ловя каждое слово инструктора, рассказывающего о его конструкции, об особенностях эксплуатации и тактике использования в боевых условиях. А в реактивных снарядах неплохо разбирался молодой Хаккани. Ну и слава Аллаху. Вот и пусть руководит корректировкой и выбором позиции… Ко второму залпу подготовились за тридцать минут. Все это время инженер настороженно следил за противником, заодно осматривая небо к северо-востоку. Именно оттуда — с джелалабадского аэродрома могла подоспеть помощь русским в виде двух или четырех боевых «вертушек». Тогда бы в дело пришлось вступить расчетам ПЗРК. Но лучше бы этого не произошло. «Свободная охота» закончилась, и прошлой ночью капитаном Маккартуром поставлена недвусмысленная задача. К тому же место отряда в лесочке после первого залпа засвечено — первая же атака русских вертолетов может поставить крест на планах американца и Гаффара. Поэтому необходимо поскорее расправиться с технической группой, сжечь недобитый вертолет вторым залпом снарядов и уйти вдоль Черной горы на юго-запад. Ну, а если помощь запоздает или не появится вовсе (мало ли — вдруг у группы нет связи с аэродромом!), то вряд ли эта горстка шурави отважится что-то предпринять самостоятельно. Слишком уж мало их для серьезного противодействия. На всякий случай осторожный и предусмотрительный Гаффар расположил на опушке несколько воинов с гранатометами. Единственное, чего он побаивался, так это атаки бронемашин. В арсенале тех вояк, что околачивались возле застывших приземистых корпусов, и коих едва было видно через мощную оптику, имелась, пожалуй, одна возможность помешать его замыслам. При желании юркие машины на узких гусеницах могли бы подкатить поближе — на дистанцию полтора-два километра и выпустить сотню-другую снарядов по опушке. Не прицельно, куда попало, но… такого поворота событий полевой командир не желал. Это наверняка нанесло бы ощутимый урон его отряду. — Мы готовы, — доложил заместитель. — Начинайте, — глухо отозвался инженер. И снова уши закладывало от оглушительного шипения. Снова лицо обдавало горячей воздушной волной от оставлявших дымный след и уносившихся к равнине снарядов. Недолет. С направлением стрелки не ошиблись — все десять снарядов легли практически на линии цели, но, не долетев до нее какую-то сотню метров. Гаффар тихо выругался, но выказывать недовольство не стал. Расчеты по команде расторопного Хаккани, уже спешно меняли позицию — перетаскивали пусковые устройства чуть ближе к опушке. Как раз на те недостающие сто метров. И все же он не удержался — повысив голос, предупредил: — Для последнего залпа у нас осталось ровно тридцать снарядов. Постарайтесь не промахнуться, братья! Иначе придется брать русских штурмом. А это лишние жертвы и упущенное время… * * * Русские вели себя спокойно. Во всяком случае, беготни или какой-то нервозности полевой командир не отмечал. Технический персонал во время двух предыдущих обстрелов моментально покидал неисправный вертолет и растворялся где-то вблизи бронированных машин. Но стоило пыльному облаку, поднятому разрывами, рассеяться, как они упрямо лезли вверх и снова оказывались на раскрытых капотах. «Ничего-ничего, — подбадривал себя Гаффар, — это была пристрелка. Сейчас посмотрим, получится ли у них сохранить спокойствие…» Приготовления к третьему залпу заканчивались. Моджахеды перетащили пусковые устройства и заряжали в стволы последние десять снарядов. Все, включая инженера, были уверены: смертоносные заряды лягут точно в цель. Больше им и деться-то некуда. Небо к северо-востоку оставалось чистым — помощь шурави явно запаздывала. Все шло по плану… И вдруг именно с той стороны, куда беспрестанно поглядывал Гаффар, опасаясь появления боевых «вертушек» противника, послышался нарастающий гул. «Нет, это не вертолеты. И не самолеты…» — промелькнула догадка. И в тот же миг ударила тугая взрывная волна. Два взрыва, слившихся почти воедино, отшвырнули его к молодым деревцам. Какое-то время он лежал неподвижно, уткнувшись лицом в клочок пыльной травы и, силился понять: жив или нет. Потом почувствовал, как кто-то тормошит за плечо. — Гаффар! Очнись, Гаффар! — донесся до сознания далекий голос, словно, говоривший находился шагах в двадцати. Он сел, ощупал голову и саднивший, липкий висок. Покривившись от боли, посмотрел на левую ладонь. Висок обильно кровоточил… Рядом на коленях стоял Хаккани. Вытирая лицо раненного командира скомканным бинтом, он что-то живо объяснял. Что именно — не разобрать — голова гудела, а в ушах словно торчали пробки. Молодой заместитель продолжал твердить одно и то же. И Гаффар, наконец, понял. — Несколько человек убито, с десяток ранено. Один расчет полностью уничтожен вместе с переносным зенитным комплексом… — Это плохо, — прошептал Гаффар пересохшими губами. — А что с расчетами реактивных снарядов? — Уцелели. Они все уцелели. — А эти?.. — мотнул он головой вглубь леса, где до поры хоронились конные моджахеды с ближайших кишлаков. |