Онлайн книга «Тринадцать способов умереть»
|
Но аутотренинг не помог – противная, упрямая девица так и норовила забраться в мысли, растолкать их и устроиться на самом виду. Тогда летчик, не долго думая, прошел на кухню, достал из холодильника запечатанную бутылку водки, нервно открыл ее и надолго приложился к горлышку… А спустя пять минут выудил из кармана джинсов сотовый телефон, нажал несколько кнопок, дождался ответа и произнес: – Привет, Машенька! Давненько не виделись – не находишь? Сегодня весь день думал только о тебе… Правда?! И ты тоже?.. Поразительное совпадение! Полагаю, следует его отметить. Конечно! Жду тебя с нетерпением… На следующий день Александра со старшей сестрой подошли к дому офицеров задолго до начала танцев. Покрутившись в толпе перед дверями, пробрались внутрь, но и там Макса Скопцова отыскать не удалось… Обосновавшись у массивной колонны, сестры продолжали нетерпеливо поглядывать по сторонам. Стройную, молоденькую красавицу постоянно тревожили желающие потанцевать и познакомиться. Однако девушка всякий раз отказывала всем, беспрестанно поглядывая по сторонам, оборачиваясь на вход и нетерпеливо ожидая… – Он мне неинтересен и вовсе не нужен, – твердила она, пытаясь убедить прежде себя, а заодно и Настю, – но я должна перед ним извиниться. – Не переживай, – вздыхая, отвечала та, – до твоего отъезда еще далеко – ты обязательно его увидишь и все объяснишь. Когда стихли звуки последней мелодии, они покинули и медленно направились домой. Анастасия старалась всячески отвлечь Сашу от дурных мыслей, шутила и говорила о чем-то веселом. Понимая ее добрые намерения, та грустно улыбалась в ответ и, отворачиваясь, прятала навернувшиеся слезы… – Расскажи мне что-нибудь о нем, – попросила она поздним вечером, когда остались вдвоем на кухне. Сестра занималась приготовлением чая и будто не расслышала вопроса. Затем повернулась к столу, за которым сидела грустная Александра, и задумчиво произнесла: – Он пользуется немалой популярностью среди местных женщин, и ты должна быть готова ко всякого рода сплетням. Девушка подняла на сестру встревоженный взгляд. – Тебя не должно это беспокоить, – заверила Настя, – Максим очень порядочный человек и это главное. Признайся, он тебе понравился? – С чего ты взяла?.. – Просто вижу. Ты ведь первой пыталась его пригласить и после вчерашнего не перестаешь о нем думать. Ну что ж, если и так, я буду только рада – поверь, ты не ошиблась. Прекрасно зная младшую сестру, Настя впервые обнаружила в ней повышенное внимание к мужчине. К мужчине, который был симпатичен и ей, который непременно свел бы с ума, не будь она замужем. – Ты не ошиблась, Сашенька, – улыбнувшись, уверенно повторила Анастасия. – Есть в этом мужчине нечто особенное, необъяснимое. И удивительно притягательное для нас – женщин… * * * Упавшего после удара прикладом летчика резко подняли, поставили на ноги и зачем-то закрыли лицо плотной повязкой. Занимался рассвет и, вероятно, грузинские моряки не хотели, чтобы пленный глазел на портовые сооружения… Минут через пятнадцать судно пришвартовалось к пирсу, матросы сбросили сходни, и вскоре Скопцов очутился на берегу. Кто-то грубо схватил его за плечи, толкнул, приказывая идти неведомо куда… Кажется, скоро его привели в какое-то здание – ноги спотыкались о ступени лестницы, два десятка шагов по коридору, потом скрипнула дверь… Повязку сняли с лица. Помещение, в котором он оказался, напоминало небольшой кабинет, похожий на бухгалтерию или что-то в этом роде: шкафы, стеллажи с папками вдоль стен, в средине письменные столы… За одним из них сидели двое мужчин в гражданских костюмах. Один – в очках, пожилой, тучный и лысеющий восседал удобно и по-начальственному – между тумб. Другой – молоденький и худощавый, скромно пристроился на стуле у торца. – Садитесь, – приказал на сносном русском языке тощий. Летчик уселся на стул, отстоящий далеко от стола – едва не в центре кабинета. Очкастый о чем-то спросил, а молодой озвучил: – Ваше звание, должность, фамилия, имя? – Я хотел бы прежде уточнить, – спокойно возразил майор, – на каком основании со мной обращаются как с военнопленным? Разве наши государства находятся в состоянии войны? И известно ли обо мне в посольстве России? Усмехнувшись, переводчик задал те же вопросы сидевшему рядом толстяку. Тот что-то ответил, сопроводив слова нервными жестами, и моложавый повторил: – Мы сообщим о вас, но сначала нам необходимо кое-что выяснить… Итак: звание, должность, фамилия? «Они – хозяева положения… – вздохнул пилот, – кому кроме них известно, что я жив и нахожусь здесь, в этом долбанном приморском городке!?» Вылетавшие на задания экипажи, документов с собой не брали. Все, что оставалось у Скопцова – офицерский знак с личным номером, пропавший вместе с цепочкой с шеи еще на сторожевике. Именно он – его личный знак и лежал сейчас на столе перед потным толстяком. Однако вряд ли выбитые на металле цифры, могли о чем-то поведать любопытным грузинам… – Старший лейтенант Иван Петров. Правый летчик, – не моргнув, пробурчал он. Толмач доложил ответ следователю. – На каком типе летаете? – Ми-8… – пробормотал пленный, зная, что раритетная техника вряд ли заинтересует разведку какой-либо страны. – Какое выполняли задание? – Учебный полет по маршруту. – Звание и фамилия командира вашего экипажа? – продолжали допрос грузинские собеседники. – Капитан Сергей Уточкин. – Авиационная часть и ее состав? – Отдельная учебная эскадрилья, десять вертолетов. – Звание и фамилия командира эскадрильи? – Подполковник Петр Нестеров. – Как называется ваш аэродром, и где он расположен? – «Минеральные Воды», – напропалую врал Макс, озвучивая название гражданского аэропорта, – находится на юге Ставропольского края. Через час, получив добрую сотню столь же «правдивых» ответов, от которых за версту веяло незатейливой выдумкой, следователь поднял трубку телефона, и что-то отрывисто рявкнул. Его узкие, заплывшие жиром глазки сверкнули злобой, когда в кабинет вошли две верзилы с дубинками, без малейших признаков интеллекта на невозмутимых лицах и встали позади майора. «Кажется, дошло, что я вру, – сообразил Скопцов, косясь на тупых охранников. – Что делать, хорошее вранье – тоже искусство! Придется учиться экстерном…» – Шутник вы однако… Или нам показалось? – вдруг съязвил на чистейшем русском языке тучный мужик. – Как выражаются в российских следственных органах: горбатого лепите? В несознанку поиграть хотите? Полагаете, информацию, поступающую от вас, не станут проверять? Напрасно… |