
Онлайн книга «Таня Гроттер и ботинки кентавра»
![]() – Нужно проверить, полная ли у дома защита. А вдруг где-то можно прорваться? И еще надо сообразить, есть ли среди этих предметов что-то, чему стоит доверять хотя бы на одну треть, – озабоченно произнес он, раскручивая ключ на ладони. Ключ несколько раз провернулся, точно изучая дом, и замер на руке столбиком, точно суслик у норы. – Защита сплошная, лазеек нет. Мы в абсолютном магическом коконе. Точно внутри мыльного пузыря, который никогда не лопнет, – пробормотал Ург. Он поднес ключ к губам и подул в свисток. Свиста Таня не услышала, зато на какое-то короткое мгновение ей показалось, что все без исключения предметы в доме окрасились одни в розоватый, другие в пурпурный и третьи в темно-бордовый цвет. – Эге… Хоть бы что-то зеленоватое или на худой конец нейтральное, синее. Значит, полукирдык, совсем кирдык и архикирдык! – произнес Ург, торопливо пряча ключ, чтобы он не попался на глаза вурдалаку, возвращающемуся с Мечом Черного Солнца. – Ну как, хорошие мои, решились? Не проходим мимо! Черный Меч – голова с плеч! Решайтесь, дорогие мои! Двум смертям не бывать, а одной… э-мюээээ… выгодной сделочки не миновать, – мурлыкал Большой Лаж, приближаясь к ним подпрыгивающей походкой злоупотребившего ведром валерьянки бегемота. Шепнув «на удачу», Ург быстро прикоснулся к Таниной руке и направился навстречу Большому Лажу. Тане почудилось, что у него есть какой-то план. – Мы передумали покупать этот меч, – сообщил он. – Но почему? – Насколько я знаю, в ближайшее время затмений не предвидится. Что ж нам его просто так таскать? Большой Лаж побагровел: – Или вы перестанете водить меня за нос, или… Я теряю терпение. Все равно я не выпущу вас просто так! – Да купим, купим, не волнуйтесь вы так! – успокоил его Ург. – Что это там в шкафу? Кувшинчик!.. Можно взглянуть? О, весь в ракушках! С морского дна? Уникально! А что внутри? Ага, вижу: «Джинн Пафнутий ибн Ашхабад. Семьсот лет в заточении». – Отличный джинн! Очень могущественный! И имя необычное, – хмуро заверил торговец. – Значит, советуете? – спросил Ург, решительно завладевая кувшином. – От всей души, – закивал Большой Лаж, но как-то кисловато. На кувшин в руках Урга он косился с беспокойством. «Интересно, что задумал Ург?» – думала Таня. Ург же в свою очередь очень внимательно рассматривал кувшин. – С этими джиннами никогда не угадаешь. Капризный народ. Обычно первые триста лет заточения они клянутся, что выполнят все желания своего освободителя и будут служить ему верой и правдой. Если их никто не выпускает, вторые триста лет они постепенно склоняются к мнению, что человеку, который их спасет, и одного желания будет выше крыши. Затем их терпение совсем истощается. Джинны начинают психовать и дают себе обещание, что разнесут все вокруг и сделают из своего освободителя отбивную: мол, долго копался… Сколько лет провел в кувшине этот джинн? Разве не семьсот? – говорил Ург со знанием дела. – Все сроки очень приблизительны. Вполне возможно, что он еще не потерял терпения. Ничего нельзя утверждать наверняка, – уклончиво сказал Большой Лаж. – Вот и чудно! Тогда, конечно, вы не против, чтобы мы открыли этот кувшин прямо в лавке? – улыбнулся Ург и потянулся к пробке. – Э-э, нет! Не здесь! Откроете как-нибудь потом, на свежем воздухе, – поспешно сказал торговец, вежливо пытаясь выдрать кувшин у него из пальцев. Ург резво отпрыгнул: – Ну уж нет, не отдам! Хочу открыть! Почему на свежем воздухе, почему не здесь? – Не стоит!.. Этот джинн не любит закрытых помещений, – взвыл вурдалак. – О, клаустрофобия! Не знал, что она бывает у джиннов. Давай посмотрим, а? – подыграл Ягуни. – Неее-еет! Он тут все разнесет! Этот Пафнутий ибн Ашхабад был настоящий псих! Говорят, он озверел из-за своего идиотского имени. Потому его и заточили! – всполошился Большой Лаж. – О, открываются новые факты! Ург, ты не помнишь, как джинны относятся к вурдалакам? По-моему, хуже, чем к людям? – воодушевился Ягуни. – В сто раз хуже. Они ненавидят нежить. Их от нежити колбасит, – сказал Ург. Большой Лаж передернулся. Глаза у него сузились, лицо позеленело, а глазные зубы удлинились. – Щенки! Проклятое зеркало… Давно надо было от него избавиться! А теперь придется убить вас, не дожидаясь ночи! – прохрипел он и со стремительностью, которую сложно было ожидать от такого грузного типа, ринулся на Урга, сбив его с ног. Но, прежде чем вурдалак навалился на него, Ург успел бросить кувшин. Ягуни поймал его во вратарском прыжке у самого пола и прокатился на спине, оберегая кувшин от удара. – Ну все, папочка мой дедуся! Я загнал себе в спину занозу и озверел! Эй ты, язвенник! Отпусти его, малярийный комар, или я выдерну из этого горшка пробку! Считаю до минус двух с половиной!.. Ноль! Минус единица! Минус два! Минус… – крикнул он. Клыки Большого Лажа клацнули в пяти сантиметрах от шейной артерии Урга. Его гнев мигом утих. – Ладно. Я признаю, что малость погорячился… Эй, я же извинился! Скажи своему приятелю, чтобы он перестал расшатывать пробку! – сказал Большой Лаж, помогая Ургу подняться и застенчиво отряхивая с него пылинки. – И не подумаю! Выпусти нас отсюда, если не хочешь познакомиться с джинном. Ну! – поторопил его Ягуни. Большой Лаж пожал плечами: – Я не могу снять защитную магию. Она поставлена здесь навсегда. Вам не убраться из моей лавки, пока вы не купите хоть что-то! – фыркнул он. Ягуни быстро взглянул на него, подзеркалил и понял, что это не блеф. – Будь по-твоему. Тогда я покупаю у тебя занозу, которую по твоей милости засадил себе в спину. Надеюсь, она не ядовитая. Как там надо сказать? «Согласен. Принимаю все условия и ответственность за этот предмет»… Ург, брось ему какую-нибудь монету! Только ни в коем случае не фальшивую! Порывшись в кошельке, Ург бросил под ноги Большому Лажу мелкую монетку. Едва она коснулась пола, как что-то негромко щелкнуло – словно невидимый всезнающий дух перекинул пальцем костяшку на счетах. Заклубился и сразу растаял лиловый дымок. Большой Лаж заскрипел зубами, точно мечтал стереть свои глазные зубы в порошок. Поняв, что сделка совершилась, Ягуни шагнул к дверям. Таня с Ургом последовали за ним, ощущая, как защитная магия неохотно, но все же выпускает их. |