Онлайн книга «Найти, влюбиться и отомстить»
– Где Гошу стоит поискать? – спросил Владан. – После одиннадцати в «Диве» обязательно появится. Там его точка. Пойду я, ладно? Владан молча кивнул, и парень поспешил нас покинуть. А мы поехали дальше. Я взяла фотографию и спросила: – Кто это? – Приятель твоей подруги. – Сергей? – Он самый. – Откуда у тебя его фотография? – удивилась я. Владан посмотрел с сожалением, точно я сморозила несусветную глупость, и отвернулся. Потом включил радио, как видно, не желая продолжать беседу, но почти сразу же выключил. – Оставь, – попросила я, песня мне нравилась. И голос певицы тоже. Само собой, песня была о несчастной любви. Радио он все-таки включил, но перешел на другую волну. – Не любишь песни о любви? – полезла я с вопросами. – Такие – нет, – ответил он. – Красивая песня, – не унималась я, хотя и была уверена: тему он сочтет исчерпанной и ничего не ответит. Но Владан неожиданно продолжил: – Если человек нуждается в любви, для начала стоит завязать с нытьем и с кем-нибудь трахнуться. Вдруг это станет первым удачным шагом на пути к мечте? – О, Господи, – покачала я головой. Впрочем, сама напросилась. И вдруг подумала: несмотря на явный цинизм подобного заявления, в нем таки содержится некая правда. Взять меня, к примеру. Что толку от моих переживаний? Год прошел, а я чувствую себя даже хуже, хотя давно надо бы успокоиться… – Ты прав, лучше послушать что-нибудь оптимистичное. – Предлагаю поужинать, – кивнул Владан, чем несказанно удивил. – А наше расследование? – До одиннадцати время есть. Кстати, хочу предупредить: поиски злодеев – жуткая рутина. Пристаешь к людям с вопросами, тратишь время на ожидание… между тем, ты могла бы провести его с пользой. – Просто я веду себя как дура, и ты хочешь от меня избавиться. – Чересчур самокритично. Почему вдруг дура? – Потому что лезу с дурацкими вопросами, взять хоть эту песню… – Да я совсем не против поболтать, – пожал он плечами. – И твое присутствие меня не раздражает. Я думал, тебя раздражает мое. – Нет, – сказала я с излишней поспешностью и смутилась. И вновь подумала о его недавних словах по поводу песни, а еще вспомнила историю, рассказанную Юркой. Что, если Владан просто прячется под маской циника, все еще оплакивая свою любовь? Ну, вот, опять начинаю фантазировать. Такие, как он, вовсе не способны влюбиться, а Юркина история просто чушь. Такие, как он? Что я о нем знаю? Он на редкость терпелив со мной, мог бы уже давно поставить меня на место… Я его клиент, и он считает, что обязан быть вежливым? При этом ему ничто не мешает мысленно обзывать меня дурой. Мы успели уже довольно далеко удалиться от центра и вскоре тормозили возле здания с вывеской на фасаде «Кафе «Дубровник». – Кухня здесь отличная, – сказал Владан, выходя из машины. В кафе было многолюдно, почти все столики заняты. Нас встретила девушка-администратор, по тому, как она разговаривала с Владаном, стало понятно: он здесь частый гость. Не успели мы устроиться за столом, как в зале появился мужчина и направился в нашу сторону, раскинув руки и широко улыбаясь. Лет сорока, среднего роста, с темными волосами, начавшими редеть, и бородкой клинышком. Одет в брюки и голубую рубашку, она с трудом сходилась на довольно внушительном животе. Стоило один раз взглянуть на мужчину, и становилось ясно: он добряк и любитель хорошо поесть. Владан, увидев его, поднялся навстречу. Мужчины обнялись и расцеловались. – Рад тебя видеть, брат, – сказал мужчина, по-русски он говорил с заметным акцентом. Я попыталась обнаружить в них сходство, но они во всем являлись полной противоположностью друг другу. Так что обращение «брат», скорее всего, просто демонстрация дружеских чувств. – Здравствуй, Тарик, – ответил Владан. Тот кивнул в мою сторону и заговорил по-сербски, то есть я решила, что по-сербски, приняв во внимание название кафе, хозяином которого он наверняка являлся. Владан ответил ему на том же языке. Сколько я ни вслушивалась, но мало что поняла, хотя догадывалась, речь идет обо мне. – Это невежливо, – заметила я довольно резко. Тарик выставил вперед ладони и сказал: – Прости. Хочется иногда поговорить на родном языке. Сейчас принесу наше фирменное блюдо. Уверен, ты такого еще никогда не кушала. Тарик удалился, а я спросила: – Он из Хорватии? – Из Боснии. – Тогда почему кафе называется «Дубровник»? – Понятия не имею, спроси у Тарика. – Тарик – имя какое-то восточное? – вновь полезла я с расспросами. – Он – босниец. Мусульманин. – А ты откуда? То есть, я хотела сказать, твой отец? – Тоже из Боснии. – Значит, вы земляки? – Можно сказать и так, – усмехнулся Владан. – Тарик – босниец, а я боснийский серб. Для вас разница небольшая, для нас – существенная. – Но он назвал тебя братом, – заметила я. – Это мы там воевали, – сделал он неопределенный жест рукой. – А здесь нам делить нечего. Он лет десять живет в России, на родном языке поговорить приятно, а во всем городе нас только двое. – Поэтому вы дружите? – Не только. Он хороший человек. Но это не значит, что, оказавшись там, мы опять не начнем воевать. – Хороший человек, но со своей правдой? – Примерно так. – А твои родители, где они? Здесь или… – Остались там. – Живут в Боснии? – Не живут, – отрезал он. Я посмотрела с недоумением, и только через минуту смысл произнесенных им слов дошел до меня. На счастье, вернулся Тарик с подносом в руках, расставил тарелки и сел ужинать с нами. – Попробуй вино, – предложил он. – Из дома прислали. – Я за рулем. А Полина, надеюсь, тебе компанию составит. Я увлеченно жевала, не уставая нахваливать вино и таланты повара, наверное, слишком рьяно. При этом избегала смотреть на Владана, чувствуя неловкость и пытаясь отвлечься от нашего недавнего разговора и его последних слов. Тарик кивал и улыбался, когда тарелки опустели и подошедшая официантка забрала их, он разлил остатки вина в бокалы, а Владан сказал: – У меня к тебе разговор. – Только говорите по-русски, – предупредила я. – Серьезная девушка, – засмеялся Тарик. – Что за разговор? – Меня интересует Флинт. Один человек намекнул, что Бад им не очень-то доволен. Ничего такого не слышал? |