Онлайн книга «Белый цвет боли»
|
На сей раз избежать беседы с фру Сканссон не удалось, но она оказалась совсем не такой, как мы ожидали. Пожилая дама нам была откровенно рада и просто настояла, чтобы мы заглянули к ней на огонек. Я вдруг почувствовала, как соскучилась по тому дому, где мы с Бритт были так счастливы. И по соседу Магнусу соскучилась, и даже по самой фру Сканссон. Лично я никогда не бывала в квартире фру, хотя представляла, что она такая же, как наша бывшая, поскольку находится этажом выше. Старые вещи, старая мебель… — А где ваш песик? Вот уж не думала, что Бритт интересует терьер фру Сканссон. Та почти всхлипнула: — Его больше нет. — Что случилось?! — Его нет в Стокгольме. Это ведь собака моей сестры, малыша забрали в Пунгпинан. Как я буду без своего любимца? — Усилием воли фру Сканссон погасила слезы в голосе и решительно объявила: — Я еду за ним! Сегодня! Сомневаюсь, что Бритт представляла, что это и где это, я сама знала только потому, что дедушке с бабушкой предлагали построить там домик. Это дальний, почти дачный микрорайон Стокгольма, но Бритт об этом не подозревала, а потому ахнула так, словно собаку увезли на остров Пасхи: — В Пунгпинан?! А если вам его не отдадут? — Конечно, не отдадут. И, конечно, я уезжаю не ради собаки, а из‑за сестры. Она стара, ей нужна моя помощь. А мне ее, — неожиданно добавляет дама, и я вдруг понимаю, что мы ничегошеньки о ней не знаем. — Так вы уезжаете? — Да. Кто‑то позвонил в дверь, и когда фру Сканссон приоткрыла ее, растянув цепочку, с площадки послышался голос нашего обожаемого соседа Магнуса: — Фру Сканссон, мне показалось или я слышал голоса Линн и Бритт? Дама открыла дверь и сделала приглашающий жест: — Входите, молодой человек. Они здесь. Весь ее вид демонстрировал, что самим появлением в квартире Магнус покушался на ее собственность, в данном случае на нас. Но Магнусу наплевать! — Линн! Бритт! Мы, забыв о том, что находимся в квартире чопорной дамы, почти с визгом бросились на шею бывшему соседу: — Магнус! Фру Сканссон не мешала нашему обмену любезностями, а потом даже позвала всех троих пить чай с мятой. Нет, с ней определенно что‑то произошло. Разговор между прочим коснулся и того, где и как мы живем. Я рассмеялась: — У нас студенческий теремок: Лукас с Дорис, Бритт с Томом, Ларс и я. Правда, скоро должен приехать хозяин квартиры… — Да ты что?! — ахнула подруга. — Да, Лукас разве тебе не говорил, что он на несколько месяцев приедет из своего далека? Наша прежняя квартира сдана, не знаешь? Магнус вздохнул: — Сдана, там живет пара голландцев. — Жаль… Фру Сканссон вмешалась в наш разговор: — Ты готова вернуться сюда? — Да, нам здесь было так хорошо… — Живите в моей квартире. Вот уже чего мне точно не хотелось, так это вселяться в квартирку, битком забитую старыми вещами, которые и с места тронуть, небось, нельзя. Но фру Сканссон изумила меня окончательно: — Только я все свои вещи заберу с собой! Все! Первые пару месяцев можете не платить за жилье, купите себе на эти деньги что‑то из мебели. А потом… — она явно прикидывала, сколько же с нас «содрать», наконец, озвучила, — три тысячи крон в месяц! Мы с Бритт переглянулись… Вернуться сюда? Да хоть завтра! — С одним условием, фру Сканссон. Дама поджала губы: — Слушаю. Нет, она неисправима, но сейчас я обожала даже поджатые губы фру Сканссон. — Шесть тысяч в месяц и ни кроной меньше. Несколько мгновений дама пыталась сообразить, в чем подвох, потом осторожно протянула: — Я сказала три тысячи… — С каждой. — Нет, это много за такую квартирку… — Фру Сканссон, мы лучше знаем, сколько стоит аренда жилья в Стокгольме. Вы хотите, чтобы мы переехали? — Да, конечно. — Тогда шесть тысяч. И ни кроной меньше. Когда вы сами намерены уехать? — Чем скорей, тем лучше. Меня уже ждут там, но мне надо собраться… — Вам помочь? — мы произнесли это в три голоса и расхохотались. Фру Сканссон все же хлюпнула носом. — Да, — кружевной платочек промокнул выкатившуюся слезинку. — Договорились, давайте собирать ваши вещи. Вернуться в СоФо — это счастье. Оставалась одна проблема: как сказать Лукасу и Дорис. — А Ларсу? — осторожно поинтересовалась Бритт. — Ларсу никак. Он живет своей жизнью, почему мне нельзя? — Линн… Я предостерегающе подняла руку: — Эта тема закрыта. Я была счастлива, этого достаточно. — Ты сама в это не веришь. В смысле, что достаточно. — И ни во что другое тоже. На том разговор и закончился. Нам предстоял переезд в новую жизнь или возвращение в прежнюю? Я была не против обоих вариантов, устала от неопределенности, хотя впереди ничего определенного тоже не было. Ларс в Лондоне неважно с кем, даже если со своей бабушкой, моя бабушка со своим дорогим Свеном уехала в Гетеборг, мама, как всегда, занята только собой и своей нестареющей внешностью, папа делает очередную серию снимков далекой России для очередной потрясающей выставки, у меня есть только Бритт, но сейчас этого достаточно. А может, вообще достаточно? Нет, мы не лесби, но ведь жили же безо всяких Ларсов и Томов? Ну их, этих мужчин, они представления не имеют, что такое верность, Ларс умчался по первому звонку в Лондон, а Том уехал в Израиль и даже не звонит Бритт. Думаю, он устал от неугомонной подруги, но если так, то не честней ли сказать правду и разбежаться? Как и Ларсу, которого ничто и никто не обязывает быть рядом со мной. Я его в квартиру не приглашала, вытаскивать меня из подвала не просила и заботиться обо мне тоже. Переезжаем. Нет, не так, а вот как: мы возвращаемся в обожаемый СоФо! Почти программный манифест и… счастье… Я вдруг поняла, чего мне не хватало, чтобы забыть кошмар снафф‑видео, мне не хватало СоФо! Мы допоздна просидели за компьютером, заказывая для себя новую мебель в квартиру фру Скансен, основательно опустошили кредитки, зато купили почти все, что нужно, остались мелочи, но даже Бритт решила отныне не скупать все подряд, чтобы не захламить квартиру подобно ее хозяйке. Я мысленно порадовалась: во всем есть свои плюсы, даже в утомительной упаковке бесконечных коробок… Правда, надеяться на то, что Бритт хватит надолго не стоило. |