Онлайн книга «Белый цвет боли»
— А… а где офис? В ответ смех. — Недалеко… Действительно недалеко, в офис превращена большая квартира на первом этаже на Валхаллагатан. Ларс помогает мне выйти из машины, явно прикрывая, если я вдруг допущу неловкость. Но я все делаю красиво, даже горжусь собой. — Молодец… Может, тебе вообще не носить белья? — Во время визитов в твой офис? Кстати, чем вы занимаетесь? — Это благотворительная организация. Помогаем людям с… помнишь, Жаклин? Да, я помню двоюродную сестру Ларса, которая живет в боковом крыле его замка. У Жаклин когда‑то давно съехала крыша на почве изнасилования. Мартин сестру попросту обирал, и Ларс добился передачи опеки ему. Много лет он пытается помочь Жаклин, но все бесполезно… Это больной вопрос для Ларса. Потому я больше ничего не спрашиваю. В приемной нас действительно встречает молодая красивая женщина, примерно ровесница Ларса, и отношения у них почти родственные, обмениваются легкими поцелуями в щеку, после чего Ларс объявляет: — Линн, это моя незаменимая помощница Мария. А это Линн, тебе объяснять не нужно… Женщина протягивает мне руку, пожатие очень приятное, в меру крепкое и в меру вежливое. — О да, объяснять не нужно. Если Ларс о ком‑то говорит, то только о тебе… При этом она делает движение, словно готова… принять мой плащ. От ужаса я замираю и не замечаю ее последнюю фразу. Выручает Ларс, он обнимает меня за плечи и, увлекая дальше по коридору, объявляет: — Меня ни для кого нет. Я вообще здесь не появлялся. Мария смеется: — Хорошо… — Испугалась? — это уже мне на ухо. — Конечно. — Смотри, вот здесь хозяйничаю я… Кабинет невелик, но прекрасно обставлен. Ларс во всем Ларс. Я обхожу кабинет по кругу. Меня не интересует мебель и даже книги в шкафах, краем глаза успеваю заметить, что они по психологии, конечно, положение обязывает. Интересны несколько фотографий. На них явно больные люди со странными глазами, на одной Жаклин, но цвет ее глаз я не улавливаю, веки опущены. Ясно, это его подопечные. Ларс наблюдает за тем, как я осваиваю его кабинет. — Давно ты занимаешься благотворительностью? — Давно. Если хочешь, можешь помочь. Но сейчас я тебя не для того сюда привез… Он уже рядом, руки ныряют под плащ, и я вспоминаю, что я голая! — Никогда не занималась сексом в таких условиях? Я тоже. Давай, попробуем? — Ты с ума сошел! А если войдут?! — Я сказал Марии, что меня нет. И вообще, ты проспорила и должна выполнять мои желания. — Одно, — я пытаюсь сохранить остатки самообладания, потому что пуговицы плаща уже расстегнуты, — и я его уже выполнила, явившись сюда в таком виде. — Хорошо, давай выполним твое желание. — К‑какое?.. — Ну, ты же хочешь, чтобы я все сделал прямо здесь и сейчас? Хочешь? — О нет, только не здесь! — почти ору я, заметив, что окна выходят на улицу. Ору шепотом, чтобы не услышала Мария, но ужас в моих глазах не оставляет сомнений, что этот шепот — настоящий крик. — Во‑первых, стекла зеркальные и снаружи непрозрачны, во‑вторых… пойдем. Мы перемещаемся в маленькую комнатку, которая скрывается за одним из шкафов. Это гардеробная, больше похожая на шкаф, чем на помещение. — Здесь удобнее? — Ларс… — Да, дорогая? И все, потому что плаща на мне уже нет, и я в его власти. Я вообще в его власти. Всегда. Во всем. Везде. А он в моей, по крайней мере, в ту минуту, потому что потерял голову от желания и от нашей близости. Вот так, Ларс Юханссон, я знаю, как сводить тебя с ума и буду бессовестно этим пользоваться. Это называется, научил на свою голову. Кто из нас кого берет, снова непонятно, одна задача — не заорать на весь офис. Оказывается секс в большом шкафу тоже может быть чумовым. — Сумасшедшая девчонка! Развратница! А ведь прикидывается скромницей… Я отбиваюсь: — Кто меня привез сюда голой? — Так я только привез… Я демонстративно накидываю плащ и фыркаю: — Тебе не понравилось? Извини… Ларс ловит меня, не позволяя выбраться из комнатушки, снова заключает в объятия: — Понравилось. Очень. Хочу повторения, но не сейчас, иначе нас заподозрят в использовании служебного помещения в личных целях. — НЕПРИличных, — уточняю я. — Согласен. Но это не последний раз. Мы все же выбираемся из тесного пространства и приводим себя в порядок. И снова да здравствуют короткие стрижки, моя взлохмаченность не слишком бросается в глаза. — Ты все заранее продумал? — Нет, на сей раз нет, просто ты сегодня… буйная. Глаза смеются, а губы нежно касаются моих губ, но только касаются. — Я же говорил, что развращу тебя. Видишь, что получилось: ездишь голышом по городу, занимаешься сексом в офисе… — Он застегивает пуговицы моего плаща. — Это не секс. — А что? — Любовь. На мгновение Ларс замирает, потом требует: — Повтори. — Не путай одно с другим. — Согласен… ты даже не представляешь, как согласен. Когда мы выбрались из кабинета, Мария предложила кофе. — В следующий раз, ладно? — я улыбалась как можно приятнее, почти растекаясь патокой. Не могла же я сесть и закинуть ногу на ногу? Или вообще снять плащ. — Ты не хочешь кофе? Мария хорошо его варит. — Ларс, мы же опаздываем! Заехали на минутку, а фотографии разглядывали вон как долго. А, правда, сколько прошло времени? Как долго мы кувыркались в гардеробной? Распрощавшись и пообещав заезжать почаще, мы возвращаемся в машину. Пока Ларс разворачивается, я размышляю над тем, насколько изменилась. Но Ларс прав, это только наедине с ним, никто же не догадывается, что на мне ничего нет под плащом и что я только что занималась любовью в гардеробной. Кажется, он добился того, чего хотел, я стала развратницей за закрытой дверью и для него лично. — О чем задумалась? — Попробуй догадаться? — Когда приедешь сюда еще раз? Можно сказать и так… Одно осталось пока не преодоленным — мой страх перед плетью. |