Онлайн книга «Белый цвет боли»
На что Эмме Грюттен требовались деньги? Логические размышления заводили в тупик, вернее, становилось понятно, что следователи чего‑то либо не замечают, либо успели что‑то упустить. Но Агнесс Валин огорошила: — Она была беременна. Срок совсем маленький, но она сама знала о беременности. — Стоп! Что там Хантер говорила про просьбу о помощи? Дин с изумлением уставился на старшего: — О какой помощи? — Хантер говорила, что приехала, потому что подруга просила поддержать ее. Почему убитой была нужна поддержка? Может, дело в беременности? Вызвали фру Хантер. Та перепугалась, долго не могла успокоиться, но потом рассказала, что у погибшей два года назад случилась трагедия — прямо на операционном столе из‑за халатности доктора умер ее годовалый сынишка. При рассказе о трагедии у фру Хантер на глаза снова наворачивались слезы: — Понимаете, они с Хансом так хотели этого ребенка, так ждали его… А потом эта нелепая смерть… тот врач исчез бесследно, словно в воду канул… У Эммы с Хансом все вдруг разладилось, он считал, что нужно смириться, усыновить кого‑то, может, не одного ребенка, но Эмма хотела разыскать виновного и наказать. Она после развода уехала в Стокгольм, потому что узнала, что врач живет здесь. Наняла детектива, чтобы искать. Мартин вздохнул: доискалась, что нашла свою смерть. Это подтвердила и подруга: — Эмма позвонила мне и сказала, что ей показали врача, что Провидение все же наказало его… Но она хотела завершить начатое… — Кем? — Эмма думала, что это Ханс нашел… и расправился, просто избив до полусмерти. Но она решила все прояснить сама! Я не успела остановить ее. — Кому еще она могла рассказать о своем намерении? Кто еще мог опередить вашу подругу? — Не знаю. — Что еще она говорила о враче, где он? — Я не знаю. Больше выжать из подруги ничего не удалось, что за сыщик, который искал врача, Хантер не знала тоже. Ее собственное алиби подтвердилось, женщина действительно прибыла тем поездом и в том вагоне, билет на который предъявила, Хантер нашли даже на записи видеокамер вокзала. Мартин не подозревал фру Хантер, подробно расспросив о муже погибшей, отпустил домой. Оставался госпиталь, где работала Эмма Грюттен. Удивительно, Эмма отсутствовала на работе, а никто не поинтересовался, куда девалась женщина. Дин Марклунд отправился в госпиталь. Рослая громкоголосая администратор его вопросу удивилась: — Почему я должна интересоваться Эммой? — Но она не вышла на работу. — Почему она должна выйти на работу? — Она у вас работала? — Почему вы спрашиваете в прошедшем времени? У нее что, каждая фраза начинается с «почему»? — Потому что Эмма Грюттен убита прошлой ночью. Администратор плюхнулась на стул и несколько мгновений безмолвно хлопала глазами, потом недоверчиво поинтересовалась: — Кто убит? Хорошо хоть не спросила почему, подумал Дин. Ошибся, спросила: — Почему?! В голосе Марклунда появились металлические нотки. В конце концов, он пришел задавать вопросы, а не отвечать на них. — Эмма Грюттен убита в своей квартире этой ночью. Она работала в вашем госпитале? — Да. — Медсестрой? — Да. — Кто ее непосредственный начальник? — Марклунду просто надоело слушать односложные ответы, он решил найти более разговорчивую сотрудницу. — Да. — Что «да»? Я спросил о ее непосредственном месте работы. — Пойдемте. А кто убил Эмму? — Это мы пытаемся выяснить. Ведется следствие. — За что? — Это мы пытаемся выяснить. Ведется следствие. Дин мысленно ругнулся на себя. Теперь он отвечал однообразно. Глупость заразна, что ли? — Так почему вы не поинтересовались не вышедшей на работу сотрудницей? — Потому что она уже два дня была в отпуске. — В отпуске? — Да, сказала, что дома в Брекке что‑то случилось, и взяла недельный отпуск. Нам пришлось заменить ее другим администратором. Ее там убили, в Брекке?! — Нет, в Стокгольме. Чем Эмма занималась на рабочем месте? Администратор смотрела на Дина, словно тот сморозил величайшую глупость. — Клизмы ставила! Документацией она занималась. Покидая госпиталь через час, Марклунд чувствовал себя так, словно провел три двухчасовых допроса убийц‑рецидивистов. Но узнал немногое. — Мартин, в ее госпитале нет никого, кто был бы избит до полусмерти и к кому Грюттен имела доступ. — Люди часто добираются до тех, к кому доступа не имеют, особенно если намерены их убить. — Но там нет ни одного врача, раньше работавшего в Брекке. — Этот человек мог уже не быть врачом, если он скрывался, то неудивительно, что сменил профессию. — Мартин, странно другое, у Эммы Грюттен не было ночных дежурств, совсем не было, понимаешь? Она не ставила клизмы и не ухаживала за тяжелобольными, Грюттен работала в отделе статистики. Она не медсестра, а младший администратор, вела учет. — Где же она бывала ночами? Может, работала ночной сиделкой на дому? Дин кивнул: — Похоже, потому что администратор сказала, что Грюттен часто выглядела уставшей, словно не спала ночь. Но работала хорошо, потому нареканий не вызывала. В конце концов, не спать можно и из‑за… Янссон вспомнил внешний вид Эммы Грюттен и усомнился: — Едва ли ей было до любовника, при такой одержимости местью. К тому же… А черт ее знает, в тихом омуте… нужно ехать в Брекке. Если этот Ханс и впрямь причастен к поискам врача… Дин только вздохнул, он прекрасно понимал, что ехать придется ему. Срывались выходные с Ханной, которые они собирались провести за городом. Мартин посоветовал пригласить девушку с собой: — Думаю, в Брекке воздух не менее свежий, чем в Стокгольме. Ханна, как и следовало ожидать, ехать отказалась, но ворчать на его отсутствие в выходные в Стокгольме не стала. Лучше бы ругалась, потому что девушка становилась все равнодушнее, считая, если он волен в любое время суток любого дня недели торчать на работе, значит, и ей можно отсутствовать в их квартире без всяких объяснений. Она ничего не сказала, но Дин понял, что Ханна уедет с друзьями отдыхать, и возразить было нечего… |