Онлайн книга «Браслет императрицы»
|
– Приятно слышать настоящего ценителя! – довольно замурлыкал Рукавицын. – Сейчас меня редко вспоминают, а было время, когда режиссеры буквально рвали меня на части… – В мире нет справедливости, – проговорила Надежда и быстро перешла к делу, пока не вернулась бдительная Марина и не прервала установившийся контакт: – Владимир, я хочу пригласить вас на свой маленький семейный праздник, только предпочла бы договориться с вами напрямую, не через «Петербургский праздник»… они ведь наверняка забирают себе половину вашего гонорара, а я считаю, что это несправедливо… – Даже больше! – вздохнул артист. – Безобразие! – возмутилась Надежда. – Я же говорю – в мире нет справедливости! Так вот, раз уж мы с вами нашли друг друга, давайте встретимся с глазу на глаз и договоримся напрямую. И мне получится дешевле, и вы больше заработаете. – Ну, я прямо не знаю… – протянул артист. – Если они узнают, у меня могут быть неприятности… – Да откуда же они узнают? Я им ничего не скажу, вы, надеюсь, тоже… – Ну ладно, уговорили! – Тогда выходите из офиса и идите в кафе «Чайное блюдечко», это на углу напротив бизнесцентра, там мы с вами и поговорим. – Хорошо, а как я вас узнаю? – Не беспокойтесь, я сама вас узнаю, ведь я столько раз видела вас в кино! – воскликнула Надежда. – Ах, ну да, действительно… Надежда нажала кнопку отбоя и спряталась за аквариум: в ее планы не входило, чтобы Рукавицын узнал ее раньше времени. Владимир Рукавицын вышел из прозрачной комнаты, воровато огляделся по сторонам, стараясь не попасть на глаза Марине, и выскользнул из офиса. Надежда выждала еще минуту и пошла следом за ним. Войдя в помещение кафе, она остановилась на пороге и огляделась. В кафе было полутемно, единственным источником света были свечи в простых никелированных подсвечниках, горевшие на столах. Почти все столики были заняты, за ними сидела в основном молодежь – влюбленные парочки, компании молоденьких девушек и отдельные одинокие личности с компьютерами. Парочки тихо млели и обнимались, пользуясь интимной полутьмой, девичьи компании щебетали, одиночки мрачно лупили по клавишам компьютеров. Возле Надежды возникла девушка в футболке с логотипом кафе и спросила: – Вы курите? – Боже упаси! – Тогда вам направо… – Меня уже ждут! – Надежда устремилась к столику в глубине кафе, за которым, спиной ко входу, сидел немолодой мужчина в сером свитере. Даже со спины по выразительно оттопыренным розовым ушам Надежда узнала Владимира Рукавицына. Подойдя к актеру со спины, Надежда Николаевна оживленным тоном проговорила: – А вот и я! Надеюсь, я не очень долго заставила вас ждать? Рукавицын не шелохнулся. Надежда обошла его, опустилась на стул по другую сторону столика, положила на стол сумку и перчатки и продолжила: – Должна признаться, Владимир, что я не такая уж горячая поклонница вашего творчества. Мне пришлось так сказать, чтобы встретиться с вами за пределами офиса. Больше того – я не собираюсь приглашать вас на свой домашний праздник. Честно говоря, у меня и праздника-то никакого не намечается… Рукавицын по-прежнему молчал. Надежда подумала, что это не очень-то вежливо, и подняла глаза на актера. На их столике, как и на большинстве других, горела свеча, и ее колеблющийся свет не столько освещал лицо незадачливого актера, сколько укрывал его живой игрой светотени. Рукавицын как-то безвольно откинулся на спинку стула, уронив руки на стол. В его широко открытых глазах отражалось пламя свечи, придавая лицу актера загадочное и мечтательное выражение. Впрочем, смотрел он не на Надежду, а словно сквозь нее или на что-то, расположенное у нее за спиной. – Думаю, вы узнали меня, – продолжила Надежда. – Мы с вами встречались на дне рождения моей подруги Нины. Там вы назвались Константином и представились старым другом Нининого мужа Георгия. Честно говоря, именно о Георгии я хотела с вами поговорить… Рукавицын не шелохнулся, и на лице его не дрогнул ни один мускул. Он все так же печально и загадочно смотрел сквозь Надежду, и это начало ее нервировать. – Ну, я понимаю, что выманила вас на эту встречу обманом, но согласитесь – вы тоже поступили тогда не совсем честно! Я-то ладно, я посторонний человек, но бедная Нина приняла ваши рассказы за чистую монету… Актер никак не реагировал на ее слова. – Да что с вами такое! – раздраженно воскликнула Надежда и порывисто схватила Рукавицына за руку. И тут же отдернула руку. Рука актера была холодная и какая-то неживая. А голова его от толчка завалилась на плечо и застыла в каком-то неестественном положении. – Что… что с вами такое… – забормотала Надежда, перегибаясь через стол и вглядываясь в лицо короля эпизода. В глубине души она уже поняла, что с ним, – но не хотела или не могла признать этот очевидный факт. Но с каждой секундой очевидность эта становилась все непреложнее: Владимир Рукавицын был мертв. Об этом говорила и его неестественно запрокинутая голова, и пустой, безжизненный взгляд (сейчас он уже не казался загадочным и мечтательным), и холодные, безвольно упавшие на стол руки. – Надо вызвать врача… – забормотала Надежда, медленно поднимаясь из-за стола. Но она уже понимала, что никакой врач Рукавицыну не поможет, что смерть неизлечима. И еще… еще каким-то неизвестным науке шестым чувством Надежда поняла, что актер Рукавицын не стал жертвой внезапного инфаркта или инсульта. Она поняла, что он убит. А в следующую секунду ее страшная догадка подтвердилась: Надежда Николаевна увидела на шее актера, чуть ниже левого уха, небольшую треугольную ранку, из которой выступила всего лишь капля темной, почти черной крови. Ранка была совсем небольшая – но вполне достаточная для того, чтобы через нее вытекла неизвестная современной науке субстанция – жизнь немолодого и невезучего актера. Да уж, такого конца никому не пожелаешь… И тут Надежда поступила трусливо и даже, можно сказать, скверно: не отрывая взгляда от неживых пустых глаз, она сгребла в раскрытую сумку перчатки со стола, тихонько обошла этот стол и быстрым шагом покинула кафе, к счастью, не столкнувшись по дороге ни с официантами, ни с посетителями. Она трусливо сбежала из кафе, потому что представила, как ее увезут в полицию, в лучшем случае в качестве свидетеля, а то и подозреваемой, как ее станут допрашивать… даже если все обойдется благополучно, все станет известно мужу, и он ей такое выскажет – страшно подумать! Никто не пытался ее остановить, никто не кричал ей вслед: «Стойте! Задержите ее!» |