Онлайн книга «Седьмой круг ада»
|
– Разве что у Красильникова на маяке? – Нет, все же лучше – в «Нептуне». В восемь часов. Надеюсь, к тому времени там уже не будет посетителей? Около восьми Бондаренко пошел встречать Фролова. Он провел его черным ходом, при этом они долго шли в сумеречном, пахнущем прокисшим вином складе среди огромных бочек и бочонков, ящиков, картонных коробок и корзин. Вошли в каморку. Фролов рассеянно огляделся, привыкая к свету. Красильников и Кольцов разом обернулись к вошедшему следом за Бондаренко гостю. Что-то бесконечно знакомое почудилось им в этом худощавом вальяжном господине, одетом броско и вызывающе, с руками, унизанными тяжелыми золотыми перстнями. Нет, Фролов не так уж изменился за время их разлуки. Но они знали, были твердо убеждены, что он находится сейчас в Харькове, и увидеть его здесь никак не предполагали. Поэтому первая мысль и у Красильникова, и у Кольцова была одинаковая: «До чего же этот человек похож на Фролова!» Вторая мысль не успела возникнуть, потому что Фролов сказал своим знакомым, слегка хрипловатым голосом: – Неужели не узнаете? Неужели так изменился? – и едва заметно улыбнулся застенчиво и обезоруживающе. Фролов знал, кого он здесь, в «Нептуне», встретит, и был готов к этому. Но и Кольцов, и Красильников были огорошены, потрясены этой встречей. Фролов подошел к ним, обнял, тихо сказал: – Думал, что жизнь меня уже ничем не удивит. И вот, пожалуйста… Бондаренко, наблюдая за происходящим, только сейчас понял, что все они – давние друзья, связанные одной опасной работой и одной нелегкой судьбой. Уже когда сидели вокруг бочки-стола, Фролов задумчиво сказал: – Что воевать буду – знал. Что в Чека призовут работать – догадывался. К тому, что в тыл к противнику зашлют, в общем-то готов был. Но вот что во вражеском тылу буржуем сделаюсь – это мне даже в дурном сне не снилось. – Фролов отщелкнул массивную крышку золотого брегета, посмотрел на циферблат. – Однако от вечера воспоминаний – к делу. Вы тоже наслышаны о готовящемся наступлении. Я так понял: главный момент этого наступления – операция, которую разработал генерал Слащов. Скорее всего им задуман десант. Но – когда и куда? – Подпольщики, работающие в порту, называют два направления: Одессу и Новороссийск, – сказал Бондаренко. – Слышал об этом и я. Да что-то не укладывается в голове. Районы эти хоть и обширны, но переплетены сетью дорог. По ним наше командование легко и быстро сможет перебросить войска в любое место. Береговая охрана там тоже довольно надежная. Нет, задумано что-то другое!.. – В штабе армии работает наш человек, – сказал Бондаренко. – По его информации, о предстоящем десанте там не говорят. – Вот это и интересно. Вот это и наводит на всяческие размышления! – сказал Фролов. – Думаю, что Врангель решил не посвящать до поры до времени в подробности предстоящего наступления даже свой высший командный состав. За исключением, конечно, избранных… – Послезавтра у Врангеля намечено совещание, – сказал Бондаренко. – Видимо, и сам Слащов прибудет в Севастополь. – Значит, у него и спросим: где да когда? – досадливо усмехнулся Красильников. – Я это к тому, – продолжил Бондаренко, – что есть мыслишка одна. Подготовили мы диверсию в порту, на складах. Ждали подходящего момента. Так, может, это он и есть – может, испортить им ихнюю обедню? Я имею в виду совещание. – Совещание не испортишь, – задумчиво вздохнул Фролов. – Разве – настроение, да и то… А не знаете, Степан Иванович, где обычно Слащов оставляет свой поезд? – В разных местах. Чаще – на тупиковой ветке у вокзала или возле мастерских. – А в порту, возле складов, его нельзя поставить? – Фролов вилкой на днище бочки начертил набережную, квадраты и прямоугольники складов, провел ровную линию железнодорожной ветки. – Вот здесь? – Что ты задумал, Петр Тимофеевич? – вскинул на него удивленные глаза Красильников. – Почему – я? Это же ты предложил спросить у Слащова: где и когда? – улыбнулся Фролов. – А я подумал: что ж, если хорошо подготовиться, то можно и спросить… Теперь уже все трое недоуменно смотрели на него. – Но для начала, повторяю, надо выяснить: возможно ли загнать слащовский поезд в этот тупичок, на территорию складов? – Это я смогу сказать завтра, – пообещал Бондаренко. – Надо связаться с железнодорожниками. – Займитесь этим! И надо предупредить всех наших людей, что они послезавтра понадобятся. – Да, но… – Бондаренко замялся. – А как же с вашим подозрением насчет провокаторов? – Это же не означает, что мы должны прекратить работу, – сказал Фролов. Коротко объяснил Кольцову и Красильникову, почему он пришел к выводу о том, что белой контрразведкой в подполье внедрен провокатор. Слушая Фролова, Красильников вспоминал Кузьму Николаевича, который погиб вскоре после того, как у него на явке побывал Дмитрий Ставраки… Ставраки! Это после его визита на Фонтанную за явкой установили надзор, а потом и разгромили ее, чудом не схватив Кольцова. Это ему, Ставраки, было поручено ликвидировать Федотова, о чем тут же узнала контрразведка… И Красильников сказал: – Я знаю, кто провокатор… Дмитрий Ставраки! – Митя? – воскликнул пораженный Кольцов. – Он что же, тоже был связан с вами? – О твоем друге детства я тебе потом все объясню, – вздохнул Красильников. – Он давно связан с подпольем? – спросил Фролов. – Многих ли знает? – Только нашу группу, – ответил Красильников. – Явки? – Мы встречались с ним на квартире Наташи Старцевой. Он иногда навещал ее на правах старого товарища. – Наташу надо предупредить. Вполне возможно, что за ее квартирой и за нею уже установлена слежка… Лучше, если она на время покинет Севастополь. – Фролов озабоченно прошелся по каморке, спросил у Красильникова: – Со Ставраки ты сможешь встретиться завтра? Хорошо бы с самого утра! – Конечно. – Для начала его надо как-то изолировать. Подумай, – сурово сказал Фролов. – А уж потом, окончательно во всем разобравшись, решим его судьбу. – Он вновь извлек брегет, щелкнул им. – Поговорим о других неотложных делах… – Извини, Петр Тимофеевич, – сказал Красильников. – Что с землечерпалками? Неужто и впрямь намерен ты их у Врангеля закупать? – Добро, принадлежащее народу, покупать для народа за его же деньги? – Фролов тихо засмеялся, покачал головой: – Хорошего же мнения, Семен, ты и обо мне, и о Дзержинском!.. Нет, товарищи дорогие. Мои переговоры с белыми генералами ведутся для того, чтобы флотское имущество не перехватил кто-нибудь другой. Чтобы оно действительно не было продано на сторону. А окончательно его судьбу решать будут крымские подпольщики. В документах, которые мне предстоит вскоре подписать с правительством Врангеля, оговорено: финансовые расчеты между сторонами совершаются по прибытии судов и землечерпательных караванов в указанный банкирским домом порт. Зарубежный, естественно. Вот если они и впрямь придут туда, платить придется. Значит… – Он замолчал и оглядел товарищей, словно предлагал им закончить за него все недосказанное. |