Онлайн книга «Седьмой круг ада»
|
Баронесса отреагировала на это довольно своеобразно. – Непостижима, но справедлива жизнь! – сказала она, на мгновение прикрыв тяжелыми синеватыми веками глаза. – Думала ли я когда-то, держа моего Микки на руках, что однажды он придет, чтобы позаботиться обо мне! – Посмотрела за спину Комарова, добавила: – Альвина, предложи… э-э… господину Комарову чаю, пока мы будем беседовать с графом. Комаров обернулся и только теперь вспомнил о девушке, открывшей им дверь. Она улыбнулась ему, мягким грудным голосом сказала, как пропела: – Прошу! Пожалуйста, прошу!.. Чаепитие не входило в планы Комарова. – Извините, баронесса, но время у вас ограничено. – Да-да! – подхватил Уваров. – Мария Дмитриевна, внизу нас ждет автомобиль. Сейчас мы увезем вас в безопасное место, я объясню вам… В общем, все будет хорошо. А пока, прошу вас, собирайтесь без промедления! – Так мы уже собраны. Господин Гордеев предупредил, что нынче же придет за нами. – В ее глазах вдруг блеснула настороженность: – А почему его нет с вами? Где он? Уваров растерялся. Пришлось вмешаться Комарову: – Не беспокойтесь, баронесса. У него остались еще некоторые дела в городе. О характере их я не имею возможности говорить… – Понимаю, понимаю, голубчик! – Улыбка впервые тронула ее губы. – Альвина, милочка, мы уезжаем! – Она неожиданно легко встала, тронула кончиками высохших пальцев бледную щеку Уварова. – Спасибо, милый! Бог не забудет тебя. Прошу подождать меня здесь, господа. Я сейчас оденусь. – И плавной, без старческой угловатости, походкой вышла из комнаты. Через минуту они с Альбиной появились опять – уже одетые в дорогу. Альвина несла два чемодана желтой кожи. – Помогите, ваше сиятельство, девушке, – с улыбкой сказал Уварову Комаров, довольный, что вся эта история с баронессой, стоившая ему немалых нервов, так благополучно заканчивается. Уваров с готовностью подхватил чемоданы. Баронесса с удивлением обернулась: – Господи, что за времена, граф помогает прислуге! Сазонов встретил их у автомобиля. Комаров отошел за угол дома, где ждали распоряжений другие чекисты: – Останетесь здесь: в любое время может появиться Гордеев. Если нет, на рассвете вас сменят. За старшего Алексагин. …Еще даже не рассвело, когда Николай Павлович вернулся к себе в кабинет. Не раздеваясь, прилег на диван и мгновенно заснул, словно провалился в тугую темную воду. Спустя полчаса его разбудил резкий телефонный звонок. – Есть какие-нибудь новости? – спросил Дзержинский. Комаров знал, какая новость сейчас больше всего интересует председателя ВЧК. – Баронессу отыскали. Как быть с «крымской царицей» дальше? – Где она находится сейчас? Надеюсь, не на Гороховой? – На бывшей даче Оболенских под Петроградом. – Довольно глухое место… Охрана надежная? – На даче трое чекистов. Дзержинский глухо кашлянул. С досадой произнес: – Ошибка, Николай Павлович! Большая ошибка! Извольте сейчас же перевезти баронессу в город. И обеспечьте тщательную охрану на тот срок, пока она будет находиться в Петрограде! – Будет исполнено, Феликс Эдмундович. На линии наступила тишина. Чуть позже Дзержинский спросил: – Я так понимаю, что искренность Уварова подтвердилась? – Полностью. В Петроград согласился идти из личной преданности Врангелю и его матери. Он в семью барона вхож с детства. – Этому тоже можно верить? И вновь в трубке воцарилась тишина, в которую вплеталась едва слышимая дробь – Комаров знал эту привычку Дзержинского, размышляя, барабанить пальцами по столу. – Вот что, Николай Павлович, – наконец заговорил Дзержинский. – Боюсь на этом провокационная возня вокруг баронессы не кончится. А посему доведите дело до конца: передайте, баронессу Врангель английскому консулу в Гельсингфорсе. Сегодня же попросите товарищей из Петросовета связаться с ним. – Но, Феликс Эдмундович… – Да-да! – твердо подчеркнул свое распоряжение Дзержинский. – А Уварова пусть Сазонов доставит в Москву. Не откладывая, Николай Павлович. – Понял: не откладывая! Закончив разговор, Комаров потянулся к аппарату внутренней связи, чтобы позвонить Сазонову, спавшему в одном из кабинетов первого этажа, и передать распоряжение Дзержинского. Но потом посмотрел в темное, все еще не тронутое рассветной голубизной окно, и подумал: через два часа… Знать бы Комарову, чем может обернуться его желание пожалеть если не себя, так хотя бы более молодого товарища! Солнце еще не взошло, еще куталось серое утро в дальних туманах… Человек в черном овчинном полушубке, без шапки, прижимая темной от запекшейся крови рукой ухо и напряженно прислушиваясь к сырой тишине улицы, скользил вдоль домов. Нырнул в арку ворот, облегченно вздохнул. Подхватив горсть ноздреватого, игольчатого снега, жадно поднес к губам… Преодолев четырехугольный, мрачный, как колодец, двор, вошел в дверь черного хода, где вдоль обшарпанной кирпичной стены зигзагами поднималась вверх грязная лестница. Дойдя до третьего этажа, он глянул вверх, вниз, прислушался и после этого осторожно постучал в одну из квартир. Дверь тотчас открылась – его ждали. – Входите, штабс-капитан, не напускайте холоду! Тусклый свет керосиновой лампы плохо освещал комнату с плотно зашторенными окнами. Пришелец, сразу вдруг обессилев, привалился спиной к стене. Стоял, тяжело дыша… – Что с вами, Гордеев? Вы ранены? – обернулся, прогремев запорами, высокий мужчина с всклокоченными светлыми волосами, одетый по-домашнему – в бархатный залоснившийся халат и мягкие туфли. – Да отвечайте же, черт возьми! – Там была засада, подполковник. – Я только что узнал об этом. – Подполковник указал глазами в глубь соседней, ярко освещенной комнаты. Там за неубранным столом с остатками жалкой петроградской еды сидел человек, одетый в перетянутую ремнями кожанку, в кожаной фуражке со звездой. Это был чекист! Гордеев резко послал руку под полушубок. – Успокойтесь! – взял его за локоть подполковник. – Эдак, по своим стреляя, много не навоюем! Сейчас дам вату, бинт… Обмойтесь пока. Человек в кожанке, спокойно закусывая и не обернувшись к Гордееву, низким, хриплым голосом спросил: – Хвоста за собой, случаем, не притащили? Гордеев не ответил. Склонился к умывальнику. Отмыв от крови голову, начал прилаживать повязку. – Видать, вам на роду написано долго жить, – сказал подполковник. – Возьми пуля на сантиметр в сторону и… Прошу к столу, закусите, чем бог послал. Гордеев, однако, к столу не спешил – бросил на человека в кожанке колючий, недоверчивый взгляд: |