Онлайн книга «Миссия в Париже»
|
Потом она остановилась. – Дальше не надо. Вон там я живу, – она показала ничем не примечательный дом с высокими венецианскими окнами на первом этаже. – У нас небольшая квартирка. Они еще раз обнялись. Она целовала его и, навзрыд плача, приговаривала: – Я буду ждать! Я буду очень тебя ждать! Перейдя через пустынную в эту ночную пору улицу, она остановилась в световом овале под фонарем, обернулась, что-то сказала Павлу. Он не расслышал. Тогда она показала рукой: «уходи». Он вернулся к автомобилю, а она все стояла и глядела ему вслед. И когда автомобиль проезжал мимо ее дома, она все еще продолжала стоять, прислонившись к стене своего дома. Когда они поравнялись, она взмахнула им рукой. – Ну и куда теперь? – спросил Кольцов, когда ее дом уже исчез за поворотом. – Туда же, на Маркс-Дормуа. – Почему вы не говорите о том, ради чего за мной приехали. Что случилось? – Нашелся Миронов. – И вы до сих пор молчали! – упрекнул Болотова Павел. – Что он говорит? Какие у него новости? – Никаких. – Как это: никаких? – Так. Ни-ка-ких. Нашел его я. Уже ни во что не веря, я в очередной раз зашел в ваше кафе и увидел человека, по приметам похожего на него. Подходить не стал. Осторожно понаблюдал за кафе. Он сидел там еще больше часа. Ни с кем не общался, явно кого-то ждал. Потом пошел через пустырь в сторону Монтрее. Я огляделся, вроде нигде никого. Один идет. Окликнул его на русском языке. Он остановился. Я спросил, не он ли Миронов? Он так подозрительно на меня посмотрел, и сказал: «Ну, допустим. Что вам надо?» Я ему отвечаю: «Ничего. Вас уже больше недели разыскивает один ваш знакомый», – обстоятельно отчитывался Болотов. – Вашу фамилию я не назвал. Мало ли что. Нетерпение Кольцова зашкалило за все мыслимые отметки: – К чему все эти подробности! – почти закричал он. – Саквояж! Он нашел саквояж? – Откуда я знаю? – Но вы же с ним разговаривали! – Я не смог ничего из него выдавить. Он был молчалив, как египетская мумия. – И вы его отпустили? – А что я мог сделать? – Ну хоть что-то же он сказал? – Сказал. Ну да. Сказал: «Кто меня ищет, тот знает, где меня найти». И все. И ушел. Надеюсь, завтра он снова появится в том вашем кафе. – Какое «завтра»? Я до завтра не доживу! – взволнованно сказал Павел. – Поворачивайте, едем в Монтрее. – Нормальные люди в эту пору уже досматривают второй сон, – проворчал Болотов, но все же притормозил и стал разворачиваться. Только знакомыми ему улочками Илья Кузьмич выехал на бульвар Вольтера, по нему – до площади Наций, и затем до Монтрее. Всю дорогу он угрюмо молчал, выказывая свое недовольство сумасбродством Кольцова и этим, с его точки зрения, бессмысленным ночным путешествием. На окраине Монтрее Болотов сухо спросил: – Ну, и куда теперь? Павел пристально вглядывался в тускло освещенную улицу. Ему казалось, он хорошо запомнил путь к кинофабрике и надеялся либо там застать Миронова, или у кого-то узнать его домашний адрес. Но сейчас, в ночной темноте, он никак не мог сориентироваться. И, наконец, сказал Болотову: – Надо бы у прохожих спросить, как проехать к кинофабрике. – Уж не думаете ли вы, что на кинофабрике кто-то ночью работает? – ожидая, когда на пустынной улице кто-нибудь появится, ворчал Илья Кузьмич. Парочка молоденьких влюбленных подробно рассказала, как проехать к кинофабрике. И вскоре они въехали через уже знакомые Кольцову ворота и остановились возле ярко освещенного павильона. Отбрасывая на асфальт причудливые тени, вокруг павильона сновали люди. – Это, верно, все русские? – спросил Болотов. – Среди французов таких сумасшедших нет. Павел не стал слушать его брюзжание. Он торопливо вошел в павильон, издали увидел ярко освещенный уголок декорации, направился туда. Здесь снималась очередная фильма, что-то из русской истории. Под ослепительным светом прожекторов сидели рядышком бородатые дородные ряженые в расшитых золотом кафтанах. Видимо, они изображали в новой фильме бояр. Киносъемщик направлял на них свою, похожую на чемодан, громоздкую кинокамеру. Тут же толпились помощники в рабочих комбинезонах, они что-то замеряли рулеткой. Съемка только готовилась, и поэтому все – и статисты, и пока не занятый работой киношный персонал – были расслаблены, спокойно наблюдали за творческими муками киносъемщика и его помощников. Присмотревшись ко всему происходящему, Павел увидел знакомого: тощего парубка с вислыми запорожскими усами. Кажется, он работал здесь помощником режиссера. Вспомнил, что это он не так давно уговаривал Миронова изобразить какого-то ездового или ямщика. Кольцов подошел к парню, взял его выше локтя за руку, спросил: – Извините, уважаемый! Не подскажете, где сейчас можно отыскать Миронова? – Юрку? Да он где-то здесь! – парень огляделся по сторонам, кому-то крикнул: – Семен! Где Юрка? – Был здесь. Должно, спать отправился, – отозвался широколицый толстый парень неестественно тонким бабьим голосом. – Домой? – Никак нет. Я пока никого не отпускал. Иван Ильич сказали, что под утро еще понадобятся стрельцы, – обстоятельно отчитался Семен. – Его вот ищут, – объяснил помощник режиссера.. – Из полиции? Опять что-то натворил? – Нет, я его земляк, – успокоил всех Павел. Помощник режиссера принял к сведению слова Кольцова, приказал Семену: – Приведи его. – Как же! Приведешь! Мы с ним не в контакте. Норовистый, зараза, как необъезженная коняка. Вчера меня за здорово живешь по физии съездил, – пожаловался Семен. – Ну отведи вот их. И тут же назад. Скоро Иван Ильич придут, сымать бояр будем. Болотова, заинтересовавшегося киношной суетой, Кольцов оставил наблюдать за подготовкой к съемке, а сам вслед за Семеном отправился в поисках Миронова в другой конец павильона. Шли уже знакомым Кольцову путем. Он предположил, что если Миронов никуда не сбежал с кинофабрики, то, скорее всего, спит сейчас в своем закутке, во всеми забытой до поры до времени капитанской рубке. Там его и нашли. – Юрка! К тебе пришли? – еще издали прокричал Семен. В ответ была тишина. – Норовистый, гад. Чуть что, сразу кулаками машет, – снова пожаловался Семен и, подойдя к самой лесенке, ведущей в капитанскую рубку, опять прокричал: – Слышь, Юрка! За тобой пришли! – Кто? – донесся из рубки голос Миронова. – Кто-кто! Полиция! – Скажи полиции, у меня сегодня не приемный день. Пускай завтра приходят, – лениво, сонным голосом, отозвался Миронов. |