Онлайн книга «Месть легионера»
|
Он еще осматривался по сторонам, когда услышал голос: – Здравствуй, юноша. Приветствую тебя в Кулха Чу. Не слишком ли утомительна была твоя дорога? Андрей даже обернулся несколько раз, пытаясь понять, откуда же звучит этот хриплый голос старого человека. И только через несколько долгих секунд понял, что голос этот звучал в его голове... И ничего, совершенно ничего не нарушало умиротворенности и тишины храма, лишь маленькие невидимые колокольчики позвякивали где-то под самой крышей. «Все, Андрюха! Совсем ты с катушек слетел! – подумал он. – Уже глюки начал ловить!..» «С твоим мозгом, юноша, все в порядке, – успокоил голос в его голове. – Но мы должны уметь общаться, а языка дзонг-кэ ты не знаешь. Поэтому мы будем разговаривать на языке души и разума, на языке великого Будды. И не удивляйся ничему, иначе я подумаю, что ты не знал, куда едешь. Подойди ко мне, присядь на циновку и выпей чаю... Ты проделал долгий путь до монастыря, но ты не монах. Твое упорство заслуживает похвал. А еще оно говорит о том, что душа твоя ищет покоя и умиротворения...» Слушая эти слова, звучавшие в его голове, Андрей, нисколько не сомневаясь в правильности выбранного направления, не торопясь, направился в дальний угол Пагоды. Его словно вело что-то или кто-то к месту, которое было задрапировано оранжевыми и красными шелковыми занавесками. Он поднялся еще на три ступеньки и... «Заходи... Или, если сомневаешься, то уходи... Твой проводник все еще ждет тебя, чтобы помочь вернуться в долину...» Андрей приподнял оранжевый полог и вошел. В окружении множества красных бархатных подушечек, украшенных золотыми кисточками и бахромой, по форме похожих на небольшие деревянные чурки, за чайным столиком, ножки которого были не выше двадцати сантиметров, в классической восточной позе лотоса сидел старец. Филин посмотрел на этого человека и, словно на стену, натолкнулся на взгляд вековой мудрости... Он разбился вдребезги, сломался, рассыпался в прах, в пыль, разложился на атомы, увидев эти серые глаза... Похожие ощущения своей совершенной никчемности он ощутил только один раз в жизни, тогда, когда двенадцать лет назад молоденьким, только что получившим офицерские погоны лейтенантиком пришел представиться и доложить о прибытии в часть своему новому командиру, командиру отряда «Витязь», подполковнику тогда еще, Воловцу или просто Бате. Командир тогда тоже смотрел на него так же, как и этот старик. Нет. Это не было пренебрежение! Это было, скорее, отсутствие доверия, которое еще предстояло заслужить, замешанное на глубоком удивлении, мол: «Как же ты сюда попал-то, мальчик?»... И если верить в то, что человеческие глаза – это зеркало души, то... Этот старец знал, видел и умел очень многое! Намного больше, чем мог бы себе представить обычный человек, такой, к примеру, как Андрей. «Здравствуй еще раз, юноша-воин». «Здравствуйте, уважаемый гуру! – подумал Андрей и, мучимый сомнениями, решил проверить свои фантастические догадки. – Вы великий Махатма Кут Хуми?» В том момент он действительно еще не до конца понял, куда попал и с чем и кем ему придется здесь столкнуться, а потому, будучи абсолютным прагматиком, давно переставшим верить в детские сказки, думал, что все, что происходит с ним сейчас, это всего лишь плоды усталости. И, естественно, он хотел проверить свои сомнения, не веря до конца в происходящее. Но... Его сомнения улетучились навсегда и больше никогда не появлялись, после того как голос в его голове произнес: «Ты сомневаешься... Что ж... В этом нет ничего необычного... Все, кто попадает в Кулха Чу в первый раз, сомневаются... И не было пока исключений!.. Это свойство непросветленной души и ее право... Вы блуждаете во мраке и сомневаетесь даже в самих себе... Вы не верите своим глазам и ушам, вы не верите своим рукам... И неверием этим убиваете в себе ту божественную искру, которая заложена в нас самой Природой...» Старец сидел неподвижно. Его белоснежная тога казалась снежным сугробом посреди Солнца, потому что абсолютно все окружающее было многоцветным буйством тонов и полутонов желтого и рубиново-красного. И пиалы, стоявшие на столике, и дымящиеся зажженные благовонные палочки, и даже, казалось, курящийся от них дымок. А может, именно так и было на самом деле?.. Его руки, лежавшие на коленях, были повернуты ладонями кверху. А пальцы ладоней, большой и средний, были соединены, создавая между собой маленькие кольца. «Так Посвященные медитируют на солнечном свете, заряжаясь великой солнечной энергией, впитывая в себя ее могущество... – учил Андрея в детстве его первый сэнсэй Зыков. – Так они получают великую солнечную Прану и становятся непобедимыми!..» Абсолютно лишенное какой-либо растительности лицо старца напоминало древний пергамент – потрескавшийся от прошедших веков, пожелтевший, но все еще крепкий и надежный. И на этом пергаменте, так же как и белоснежная тога, белели большие белые точки. Большой белый круг очерчивал то место, в котором должны были срастись, но так и не срослись брови, то место, где и был у человека «Третий глаз Шивы» – чакра Аджна... А выше был нарисован белыми сверкающими точками (такое было впечатление, что эта краска даже могла фосфоресцировать в полной темноте) магический тантрический треугольник «триединства» вершиной к темени – три точки в основании и столько же к вершине, а в середине, внутри, еще одна. «...Число „семь“ – священная космическая мантра... Треугольник вершиной к темени – Великий циклический Путь Змея Кундалини, который возжег чакру Сахасрара, „Великий тысячелистный Цветок Лотоса“, – подумал тогда Андрей. – Боже! Неужели я это вижу своими глазами?!!» Старец, пристально вглядывавшийся в лицо Филина из-под полуприкрытых век, был похож на статую или какое-то божественное изваяние, потому что не сделал до сего момента ни единого движения!.. И каково же было удивление Андрея, почти шок, когда он вдруг протянул руку к столику, указывая на пузатый чайничек: «Выпей чаю, юноша, – прозвучал голос в голове Андрея. – Согрейся и расслабься...» И что ему было делать, как не повиноваться? «...Ты многое знаешь, юноша... Ты знаешь о Пране... Ты знаешь о космических мантрах... Ты знаешь о чакрах, которые живут в несовершенном человеческом теле, и даже знаешь, как они называются... И даже знаешь их значение... Это достойно похвалы... Но и вопроса! Откуда тебе, человеку с равнины, мальчику, могут быть известны эти постулаты?» Рука Андрея замерла в воздухе вместе с маленьким чайником: «Я учился одной восточной борьбе, гуру. А потом прочел много книг... Мне было интересно понять...» «И ты понял?» «Много лет мне казалось, что понял... Теперь я понял другое... Я не понял тогда ничего, гуру...» «В тебе нет гордыни – это хорошо... Какой борьбе ты учился?» «Айкидо, гуру. Ее основал Морихеи Уэсиба». «Я помню этого юношу... Он был очень целеустремленным... Он все искал совершенства в силе и стремился побеждать... Когда Морихеи попал в Кулха Чу, он уже тогда славился как непобедимый воин... Мы долго и часто беседовали... Когда он уходил из монастыря, душа его была чиста, потому что он понял, что когда-нибудь придет другой „Непобедимый“ и все его победы превратятся в ничто... Он понял, что его победы не нужны, а побеждать так – бессмысленно... Наверное, мне удалось убедить Морихеи, что истинная победа – это жить в гармонии с Природой...» |