Онлайн книга «Огненный торнадо»
|
– Перепьются, говоришь? – Игорь с сомнением смотрел на Филина. – А как же Коран? – Коран, Игорек, запрещает пить вино! Но ни про водку, ни про коньяк там ничего не сказано, не было их еще тогда! Так, Бай? – Так, командир, – улыбнулся Алишер. – Откуда знаешь?.. – Напьются, не сомневайся. Да еще и дури обкурятся. До обеда не воинство, а полная срань будет, а мы к тому времени будем иметь фору часов в шесть-семь. Оторвемся! – Ладно, уговорил. Пока что ты еще ни разу не ошибался… Тридцать первого декабря в десять вечера группа заняла позиции в ожидании приказа о штурме. «Мусаевцы», как, не сговариваясь между собой, стали ребята называть боевиков, гуляли бурно – горланили песни, плясали и выпускали из своих автоматов в небо по целому рожку. Но вконец обессиленные всеми этими проявлениями своей джигитности, а еще ужравшись водки до самых ушей, скоро стали увядать и расползаться по домам. Вскоре на Домы упала пьяная, послепраздничная тишина с храпом и матом во сне. В три ночи Филин решил начать: – Всем. Работаем. Здесь, как и в Мадагизе, не было собак, что значительно упрощало работу. То ли не любил Мусса собак, то ли просто боялся… Двухэтажный добротный дом Шукюрова за высоким каменным дувалом взяли в плотное кольцо и приступили к штурму. Вверх одновременно полетело несколько репшнуров со стальными кошками на конце, и уже через несколько секунд по ним стали взбираться «совы». На широких каменных площадках, наверху дувалов остались четверо – боевое охранение. Остальные же скользнули во двор и методично стали проверять все дворовые постройки. – Один гаврик, – доложил Брат, – уже «спит». – И мой готов, – сказал Мулла. Прошло еще несколько минут, и Филину доложили, что больше охраны нет. Чисто! Медведь толкнул Андрея и показал на крышу. Там поблескивала в лунном свете тарелка антенны спутникового телевидения. «Комфорт любит, сука!..» В дом входили вчетвером: Филин, Медведь, Бандера и Тюлень. Первый этаж был пуст. Широкая лестница, укрытая роскошным алым ковром, уводила наверх. И оттуда доносилась негромко играющая музыка. Пошли. В конце коридора была настежь открыта торцевая дверь, и мягкий красный свет лился наружу. От лестницы до двери было метров семь-восемь, и пока ребята по стеночкам преодолевали эти метры, они наблюдали весьма оригинальную картину. На широком «аэродроме» кровати стояли две белокурые девки в позе «оленя, пьющего воду из ручья». Из одежды на них были только остроносые сапоги с высоченными каблуками. Пользуясь незащищенностью «тылов» этих блондинок, к одной из них пристроился Мусса и уже делал возвратно-поступательные движения. Одной рукой он делал гинекологические изыскания у второй блондинки, а второй держал трубку кальяна и попыхивал, пуская клубы дыма в такт движениям своего волосатого таза. Играла какая-то ненавязчивая музычка, а на экране телевизора прыгали «Том и Джерри», на которых и пялился Мусса. В общем, что и сказать, такой несуразности одновременно производимых действий даже представить себе трудно. Бандера посмотрел на Филина и покрутил пальцем у виска. Потом показал пальцем на себя и на комнату. Андрей кивнул в знак согласия. Сашка, ступая мягко, словно кот, встал за спиной у Муссы и проговорил тихо: – Здравствуй, жопа! Новый год! Хрясть! Тяжелый кулак ударил снизу по челюсти. – Гык! – произнес Мусса, падая на задницу, опрокидываясь навзничь и освобождая от своего «присутствия» обеих блондинок. А те, словно ничего не произошло, стали тут же заниматься друг другом – аборигенки острова Лесбос да и только… Да! Опий – страшная сила. – Пакуем, – произнес Филин. Одеть Муссу, превратившегося в тряпичную куклу, было не так-то просто, а Андрей хотел довезти его живым и здоровым. Но… Справились. – А с этими-то че делать? – Тюлень смотрел на извивающиеся тела. – Вяжи. – Так, а где чья нога, рука? Тут фиг разберешься… – Вяжи в кучу, что поймаешь. Им же кайф будет, – подал идею Медведь. Они вдвоем кое-как связали любвеобильных блондинок и покинули дом. – Филин, – проговорил наушник. – Слушаю. – Нашли в подвале девчонку, – сообщил Бай. – Зовут Лейла. – Спросил? – Спросил. Она. – Отлично, Бай! Всем. Сбор во дворе. Через минуту вся группа, кроме охранения, была в сборе. – Сало. Штаб через два дома. Даю десять минут. Змей с тобой. Подхватив РД со взрывчаткой, они не заставили себя уговаривать. – Брат, Кабарда, Бай, Мулла. Конюшня «мусаевцев» рядом со штабом. – Те кивнули головами, понимая, что хочет Филин. – Нужно шестнадцать лошадиных сил. Десять минут! И эти растворились в темноте. Андрей посмотрел на часы. Фосфоресцирующие стрелки показывали три пятнадцать. «Отлично! Через пятнадцать минут мы должны выйти из аула и… Дай нам бог удачи и попутного ветра…» Как по заказу начала сыпать с неба холодная, белая, новогодняя крупа, скрывая следы уходившей в горы группы Филина. – С днем рождения, Андрюха! – весело проговорил наушник голосом Медведя. Андрей улыбнулся, обернувшись. Они споро продвигались на мулах, самых выносливых, после ослов, животных. Настроение было праздничным. – Сало. Ты на сколько задержку поставил? – На шесть часов. К девяти тридцати оно им и скажет «С добрым утром!». – Хорошо! Следов не будет, – подал голос Мулла. Ночная мелкая крупа к утру превратилась в мощный снегопад. Абдулло вел группу по пути, которым ушел Али, – Филин решил вернуть Джабраилу его внучку-красавицу. Немудрено, что Мусса на нее позарился – в свои шестнадцать Лейла была уже вполне созревшей молодой девушкой, на которую не обратил бы внимания только слепой. Хороша была девчонка!.. …Идти на мулах было несравнимо легче и быстрее, и уже четвертого января «Сова», простившись со старым чабаном и его внуками, двинулась на городишко Кривой Базар. К вечеру пятого группа вышла к блокпосту у въезда в город. – Три пятерки. Сова вызывает блокпост, – начал колдовать над рацией Бульба. Видимо, их ждали, потому что рация ответила практически сразу. – Слушаю вас, Три пятерки. Сова. На связи Горе. Андрей и Игорь переглянулись: «Неужели?» – Нужен проход. Пятнадцать верховых. – Встречаем. – Встречай Горе. Филин на связи. Они потихоньку вытягивались на дорогу из «зеленки» в сотне метров от блокпоста. А навстречу бежали около десятка вооруженных солдат. Впереди всех… Да, это был он! Прапорщик Вадим Горик, Горе. Старый добрый друг. |