Онлайн книга «Человек войны»
|
– Так нанимай! Кто тебе доктор? – ответил Андрей. – Триста! – ответил Феликс. – Фела! – Андрей улыбнулся. – За триста пятьдесят я сторожил твою хавиру в прошлый Новый год... У тебя шо, плохо с памятью? – Хорошо! Триста пятьдесят! – А инфляция за год? – Андрюша! Дорогой мой человек! У меня с того времени работают шесть молодых качков! За двести!!! И если ты не будешь самым хитрожопым, то я таки дам тебе за твои красивые глаза триста пятьдесят, и ты будешь седьмым! – Тогда обращайся к ним, а я буду просто «на посидеть» в Новый год за праздничным столом с друзьями! – Так это же натуральный грабеж! Люди! Посмотрите на этого запойного алкоголика, который возомнил о себе, шо он самый красный перец! Четыреста! Как ты и хотел, и фуй с тобой, «золотая рыбка»! – Сейчас! – После вечера! Андрей улыбнулся еще раз: – Фела... «Версаль» всегда забит под завязку. Особенно на праздники... У тебя мест на четыреста с лифуем рыл. В Новый год в прошлом году ты брал по сто пятьдесят баксов с рыла. А в этом году, я уверен на сто процентов, возьмешь не меньше чем по двести... И шо? Ты не можешь найти четыреста сейчас? – Нет. – Тогда завтра после всей ночи пятьсот! – Это шантаж! – Это ты сам предложил мне работу, и мы имеем думать, сколько она, та работа, стоит. И ты знаешь, шо я не люблю, когда меня имеют за придурка. – И де только ты научился так нагло разговаривать? Скажи, и я отправлю туда своего сына на поучиться! Феликс поковырялся во внутреннем кармане пиджака, явил на свет четыре стодолларовые купюры и передал их через весь стол Андрею, сопровождая словами: – Грабеж посеред бела дня! Натуральный рэкет поперек праздника! И скажите мне, где будут мои нервы, если я каждому такому халамиднику буду давать по четыре сотни баксов вперед за ту работу, на которую он может просто не прийти?! Я вас спрашиваю?! – В жопе! – ответил Андрей. – В жопе они уже давно, юноша! Я хочу знать, иде они будут глубже моей собственной жопы! Вот уж правильно говорят, что где прошел один хохол-одессит, там двум евреям-одесситам делать нечего. Завтра в 20.00! – Ладно! – Настроение Андрея резко улучшилось, и он даже заулыбался, впервые за последний месяц. – Ты же меня знаешь!.. По рюмкам разлили водку, и в этот момент к Андрею подсела Лина [32] , которая спустилась в бар вместе с другими официантами из основного зала, где они готовили столы к завтрашнему дню. – О! Явление! – Она придвинулась поближе. – Ну!!! И де тебя носило целых два месяца? – В Афганистан ездил. Генка и Лина переглянулись между собой как-то странно. – Давно квасишь? – спросил у Андрея его старый друг. – Недели две уже. – Ага... Ну, ясно. – А ел ты в последний раз когда? – Лина заглянула Андрею в глаза. – Не помню, – честно ответил он. – Тоже, наверное, недели две. – Шо, только водку и жрал? – Ага. Ее, родимую. – И не сдох? – Не дождутся! – А в Афгане че делал? – спросил Гена. – За Усамой охотился. Генка и Лина переглянулись еще раз. – И как? Поймал? – Не... Он в Пакистан ушел. Гена долго и пристально смотрел на Андрея, а потом сказал с состраданием в голосе: – Кончай бухать, братишка. А то такими темпами ты и на Юпитер слетаешь за террористами. Только не вернешься больше – у твоей ракеты двигатель накроется. – Чем? – Звездой! Андрей улыбнулся и завернул прямо перед его носом здоровенный, смачный кукиш. – Давай, пожуй маленько! – Генка пододвинул к нему тарелочку с жареными куриными ножками, а Лина поставила рядом тарелку с оливье. – Пожуй, а потом бахнем по маленькой, за наступающий праздник. Ровно через минуту за столом стихли все разговоры. Вся собравшаяся компания смотрела на то, с какой жадностью и скоростью Андрей уплетал за обе щеки все, что попадалось под руку, без разбора. Оливье, куриные ножки, мандарины, рыба, яблоки, грибной жульен... Все шло, как в топку доменной печи. – Шо ж ты ко мне не пришел, земеля? – медленно проговорил Феликс. – Раз пожрать было нечего? Или я не нашел бы в ресторане, чем тебя подкормить? У тебя деньги-то есть на еду? – Бу-бу-бу-бу-бу! – пробубнил что-то Андрей с набитым ртом. – Шо ты там бубукаешь? Я спрашиваю, деньги есть у тебя, Аника-воин? – Ты же мне сам только что дал, Фела! Лечи память, а то шо ж ты тогда за еврей, который забывает, кому какие деньги дает? – За тех, шо я тебе дал, ты мне завтра пойдешь в магазин и купишь себе приличный костюм! Я шо тебя, на один день на работу беру?! Я спрашиваю, на еду у тебя деньги есть? – Я выкручусь как-нибудь. – Ты шо, вошь на гребешке? Крутиться он будет!.. – Феликс поковырялся в кармане пиджака и извлек на свет божий еще четыре стодолларовые бумажки. – Передайте ему денег. – Фела... – Андрей перестал жевать. – Я не беру в долг. Мне нечем будет отдавать! – А кто сказал, шо я даю тебе в долг? Кто-то слышал? Я и давать в долг – это два разных человека! Это твоя зарплата за работу в «Версале» за январь... Отработаешь восемь вечеров в шиши и шабат (в смысле в пятницу и субботу), и мы в расчете. – А дальше? – А дальше будешь работать на благо меня, за эти деньги! Или мало? Если тебе мало полтинник баксов в день, то нам с тобой не по пути! – Нормально, – ответил Андрей. – Спасибо, Феликс. – Ты свое «спасибо» заверни в тряпочку и засунь себе в гудок! А мне не «спасибо» надо, а нормальная работа ресторана, и шобы было без эксцессов, шума и пыли! – А твои молодые качки как же? – Да пошли они в то место, на котором я сижу! «Толстолобики»! Этими бараньими головами только стены пробивать! Там же в голове одна кость – мозгов даже у таракана с Привоза больше!.. Он поднял рюмку и выдал тост: – За проверенные кадры! Все выпили, и Феликс поставил последнюю «точку» в своем монологе: – Лина! Соберешь на кухне пару пакетов приличной еды этому товарищу. – Он указал пальцем на Андрея. – И возьми из холодильника литровую «Finlandia», чтобы он не пил всякое говно! И приведи его до завтра в человеческий вид! Вы же почти год вместе жили. Ну, так дай ему, что ли, разок-другой. А то у него от спермотоксикоза скоро глаза вывалятся! Короче! Чтобы завтра был как огурец! |