Онлайн книга «Человек войны»
|
И только сейчас она поняла, что Андрей не шутит: – Ну, спасибо и на том, папаша-благодетель! – Какой есть. Сына я обеспечу. А ты обеспечивай себя сама – не маленькая уже. Может, и поймешь когда-нибудь, что семья строится на не крике, а на кое-чем другом. Желаю тебе удачи, счастья и прозрения. ...Теперь он каждый вечер, после возвращения с работы с нетерпением ждал, пока стрелки часов покажут «21.00», и выбегал из своей гостиницы на улицу, чтобы позвонить из телефона-автомата в Москву... – Здравствуй, радость моя! – Здравствуй, Андрюша! – слышал он в телефонной трубке родной голос. – Как отработалось, Ириш? Устала? – Как последняя собачонка! Только-только домой вошла. – Так в Москве же уже десять вечера! А ты рассказывала, что работаешь до шести. – Осень на носу, Андрюш – заказы пошли! Работы – куча! Ирина работала швеей на скорняжном производстве – шила из меха какие-то отделочные ленточки и тому подобную фурнитуру для дорогих шуб. – Ну, ты уж не уставай там сильно, пожалуйста! Ладно? – Хорошо, Андрюш. Как получится. – Я по тебе соскучился, солнышко мое! – Я тоже скучаю, Андрюша. Ты как будто лучик из туч. Прихожу домой и ничего не могу делать – жду, когда ты, наконец, позвонишь. Я уже так привыкла каждый день слышать твой голос, что ничего не могу делать по дому, пока тебя не услышу! Я дура, правда? – Ты хорошая, Ириш! Ты самая лучшая! И я тебя люблю! – И я тебя люблю, Андрюша! – Иди, солнышко мое, отдыхай! Я тебя целую! Сладких снов! – Я тебе сегодня приснюсь! – Хорошо, родная! До завтра!.. Андрей вешал трубку, и ему казалось, что вся накопившаяся за день усталость улетучивалась – он был счастлив... Это замечал и его «хозяин», Роман, и не переставал удивляться, откуда у Андрея появилось столько энергии. – Хорошо отдохнул на родине? – Отлично, Ром! Просто отлично! – Вот и здорово! У меня тут появились несколько дополнительных объектов, а машин, и особенно водителей, пока нет... – Сколько объектов, Рома? – Пять... – Я их заберу, не волнуйся. – А потянешь все? У тебя и так уже двадцать одна «точка», Андрюха, а у всех остальных не больше пятнадцати, и то стонут, что тяжело... – Справлюсь! При условии... – Говори! – Что зарплату поднимешь наполовину! Сам же сказал, что и так больше других делаю! – Зачем тебе столько денег? – Надо, Ром! Надо! А потом! Их же никогда ни лишних, ни запасных не бывает!.. Ну, что? По рукам? Ты же на мне экономишь еще одну, а то и две зарплаты, для новых водителей! – Ладно! По рукам!.. ...Работа у Андрея спорилась. И даже больше! Инкассируемые им «точки» начали названивать Роману с благодарностями, что, мол, теперь нет никаких задержек и они теперь могут нормально работать. А еще... Андрей научился набирать и отправлять в Москву SMSки, прямо во время езды, во время переездов из одного города в другой. И читать ответные сообщения от его Иришки... ...Конец августа...
...Все постепенно вошло в какую-то более или менее накатанную колею, пока не случилось то, что иногда случается в работе инкассаторов... ...Это был «короткий день» – из теперь уже двадцати шести его объектов Андрею сегодня нужно было обслужить двенадцать, а остальные завтра, в «день длинный» ... К пяти часам вечера он уже принял под роспись на последней «точке» две сумки с наличностью, доложил по рации Роману и вышел из крохотного отделения банка, которое находилось в арабском поселении недалеко от города Тверии. «...Ну, вот и славно, – подумал он. – Если поднажать, то к семи уже успею сдать деньжата и буду дома...» – Тави ли кис! [63] – услышал он вдруг возглас за спиной и обернулся. В полутора метрах от него полукругом стояли трое молодых арабских парней. «...Оп-па! Дождались „подарков“!.. Мать вашу!..» Арабы были как-то странно возбуждены, и это было очень заметно, решительно и очень агрессивно настроены. И не просто агрессивно... Один стоял в стойке киба-дачи, второй сжимал в руке «обратным хватом» нож довольно внушительных размеров, а у третьего на согнутую в локте руку была наброшена старенькая футболочка, которая абсолютно не скрывала очертаний автоматического пистолета. – Ще-ел-лк-к! Громко клацнул в голове Андрея «рубильник», включающий «боевую машину Филин». «...Эти двое сосунки еще – они не опасны! Так, „массовка“! Один в тренажерный зал на карате, скорее всего „шотокан“, побегал не больше полугода, а второй своего пистолета боится даже больше, чем меня... А вот с ножичком постарше „музчинка“ и явно намного опаснее!.. Держит как военный профи и смотрит на меня правильно, со знанием дела – не на руки-ноги, а прямо в глаза!.. Подготовочку ты, дорогой, хорошую имел – вижу! И тренировал тебя не иначе как бывший „сасовец“ [64] , судя по тому, как ты большой палец на „пяточку“ рукоятки положил! Вот с тебя-то и придется начинать „танец“, а то ж ты, гаденыш, вгонишь свой тесак между лопаток по самую гарду и не задумаешься! Тем более что вы, хлопчики, кажется, все под хорошим кайфом!..» – Слиха? – ответил Андрей. – Тави ли кис! – повторил «предводитель» и слегка повел в кулаке ножом. – Эйзе кис? – спросил Андрей, делая «морду лопатой». – Кис им кэсэф, ше бе яд шелха! Магэр! – рявкнул нападавший еще раз. – Эйзе кэсэф, хаверим? Эйн ли шум давар! [65] В этот момент «предводитель», видимо, решил, что пора заканчивать разговоры и пришло время нападать. Он сделал шаг в сторону Андрея и нанес широкий маховый удар по корпусу снизу вверх. Классический прием нападения английских десантников в ножевом бою – Филин не ошибся. Все просто. Если такой удар боевым ножом, отточенным до состояния бритвы, достигает цели, то лезвие вспарывает не только одежду, но и живот и грудь противника по диагонали, от левого бедра к правому плечу, давая обильное кровотечение. Сам по себе он не очень-то опасен, но, как правило, вызывает болевой шок. И тут уже включается простая физиология человека – такой болевой шок сгибает раненого человека пополам, и он открывает свою спину... А нападавший. Ну, что?.. Сделав первый удал снизу, его рука, сжимающая нож таким, «обратным хватом», уже готова опуститься вниз и сделать второй, колющий «добивающий удар». И тут уже есть несколько вариаций, достаточно только немножко изменить направление движения руки – в открытую спину под лопатку, в шею, в печень или в почку. И вот этот удар уже, как правило, смертельный. |