Онлайн книга «В Венесуэле скучно без оружия»
Роман добрался до прихожей. Звук мобильного стал громче, и он понял, что движется в верном направлении, хотя вроде бы еще и спит. Тут ведь как? Может, пустяк какой, секундное дело, тогда зачем просыпаться? Пробормотал машинально в трубку «да» или «нет», и все, иди спи дальше. И не надо прерывать основной процесс. Так, звук все ближе. Ага, вот и пиджак. Роман провел рукой по шелковистой ткани – настоящий Пьер Карден, между прочим, – залез во внутренний карман, нащупал вибрирующий телефон. Как ребенок некормленый, честное слово, кричит, надрывается. Ни соску некому дать, ни подгузник сменить. У ты, маленький. Сейчас я тебя… – Ну, что у нас случилось? – просюсюкал Роман, сползая по стене на корточки. – Морозов! – рявкнул Дубинин. – Ты где шляешься? И что за тон? Ты что, обкурился? Сколько я буду ждать? Роман только мигал, поднимаясь с каждым словом все выше. Умел подполковник к жизни вернуть. Поди, в армии был тем еще зверем-сержантом. – Морозов? Ты чего молчишь? – Так слушаю… – Хорошо, хоть слушаешь, – уже спокойнее сказал Дубинин. Вообще, куратор капитана Морозова был человек сдержанный, порой даже слишком. Повышение тона в обращении с подчиненным он позволял себе только в двух случаях: когда подчиненный забывал, что он подчиненный, и когда подчиненный забывал, что служба стоит несколько впереди всего остального. Сейчас, похоже, был второй случай. И хотя Роман о службе не забывал никогда, на этот раз он должен был признать, что попытался отодвинуть ее на второй план, чего делать ни в коем случае не стоило. Ибо Контора не прощала манкирование собой даже в микроскопической степени. Роман моргнул в последний раз и окончательно проснулся. – Что-то случилось? Дубинин вздохнул. – А ты как думаешь? – Думай лучше ты, подполковник, – попросил Роман, беря сигареты с телефонной полки. – Опять прожигал жизнь? – почти сочувственно спросил Дубинин. – Познавал, подполковник, познавал. – Водка, бабы, казино? – Коньяк, вообще-то… – Ну, извини, ошибся. Роман закурил. В голове прояснялось. Было уже понятно, что Дубинин звонит не обычной проверки ради. Длинные вступления вообще не в его стиле. Обычно за ними что-то кроется. Хитрый куратор как бы прощупывал подчиненного перед тем, как сообщить ему главную новость. То есть мог бы и не сообщать, если бы понял, что с подчиненным что-то не так. Какие именно приметы говорили ему, что «не так», понять было невозможно. Наука, как никак, не каждому дано. – Ты как там, в форме? Роман запоздало оглядел себя. Хорошо еще, что в трусах. А то в полном неглиже разговаривать с начальством как-то негоже. – Практически без. – Морозов! – Да в порядке я, подполковник. Роман с хрустом потянулся, выпустил самоварную струю дыма. В затылке тупо заныло, но он прижался к холодной стене и стало полегче. Не надо было вчера пить после коньяка шампанское. Хлебнул сдуру под выигрыш, вот и получи. Тут вспомнилось такое, что сразу омрачило и без того не лучезарно начавшийся день. – Жду тебя через час, – сухо сообщил Дубинин. – Что? – Елки-палки, ты каким местом слушаешь? – снова начал накаляться куратор. – Виноват, товарищ подполковник. Теперь тем. – Морозов, еще одна такая шутка, и я тебя сгною на периферии, – мрачно пообещал Дубинин. – С кем же тогда вы будете вспоминать молодость? – С твоим сменщиком. В голосе подполковника появилась настоящая угроза, и Роман понял, что пора остановиться. Можно было делать все, что угодно: уходить в загул, позорить ряды ГРУ, являться на доклад небритым, даже открывать ногой дверь в кабинет генерала Слепцова, начальника отдела, но только не доводить личные отношения с Дубининым до опасной черты. – Все, товарищ подполковник, через час буду. – Так-то лучше, – проворчал Дубинин и немедленно дал отбой, чтобы не вводить подчиненного в искушение надерзить ему еще раз. Знал подполковник людей, ох, знал. Ибо Роман был зол, как сто чертей. Пробуждение придало его мыслям ретроспективное направление, и он с отвращение к себе и ко всему миру вспомнил, что вчера, после выпитого за выигрыш шампанского, он не только проиграл этот самый выигрыш, но и спустил все, что было у него в карманах и даже на кредитной карточке. И что теперь делать, черт его знает. Нет, соображения, конечно, имелись. Но соображения – это область умозрительная, реальных денег по щучьему веленью не приносящая. А деньги нужны были уже сейчас. Та красавица, что нежилась в его постели, вряд ли довольствуется ночью любви. Ей тоже надо на что-то жить. Правда, в казино он совал ей какие-то фишки, но то было ночью, а сейчас новый день и, соответственно, новые заботы. Хоть бы на такси ей пару сотен сыскать, а то, право слово, стыдно. Пока варился кофе, Роман перемещался по квартире, обыскивая карманы пальто, пиджака и брюк. В результате ему удалось наскрести некоторую сумму – настолько смехотворную, что ее не стоило и предлагать. Не падая духом, Роман обдумывал одну заманчивую мыслишку. А что, если одолжить у девушки фишки и попробовать отыграться? Хладнокровно, по маленькой он сумеет за ночь кое-что отбить. Ну, а там будет легче. Главное, чтобы она правильно поняла его устремления и не решила, что он пытается отобрать у нее аванс. Вот что. Надо взять ее в долю. Девушка она, кажется, неглупая, должна свою выгоду понять. Кстати, не мешало бы вспомнить, как ее зовут. А то начнешь перебирать имена, а она как обидится – и весь бизнес-план коту под хвост. Роман натянул джинсы, но торс оставил обнаженным. Отнюдь не хвастовства ради. Просто он отлично знал, что вид его худощавого, но мускулистого тела гарантированно ввергает женщин в предэкстазное состояние. А оно очень даже способствует ведению деловых переговоров. Налив кофе в нарядный кофейник, Роман поставил его на поднос, рядом поместил чашку, стакан сока, блюдце со слегка ссохшимся крекером (остался с прошлого раза) и направился в спальню. – Доброе утро! Будить женщину – дело неблагодарное, а в данном случае так и чреватое срывом переговоров. Но время поджимало. Через пятнадцать минут он должен выйти из дома. Следовательно, надо все делать быстро. Девушка потянулась, ничуть не смущаясь тем, что одеяло сползло и обнажило правую грудь. Весьма, надо сказать, красивую грудь. Роман, как ни был напряжен, почувствовал внизу живота томную вибрацию. |