Онлайн книга «Скелет из пробирки»
|
Шпион, троцкист, оппортунист на правый бок склоняется, Но перед ним стоит чекист, он с ними расправляется. Врага отправит на курорт в холодный, зимний край, А кой-кого, а кой-кого отправит прямо в рай. Жаль, в памяти не сохранилось имя автора опуса. Вполне вероятно, что он, если еще жив, радеет сейчас за демократию. Сопя от негодования, я принялась читать текст, сопровождавший снимок. "Майор Олег Куприн приоткрыл завесу над тайнами писательницы Арины Виоловой. Оказывается, милая женщина, трогательно краснеющая при виде направленного на нее объектива, не так уж и наивна. Майор отказался дать комментарии по этому поводу, но мы обещаем вам, что обязательно соединимся с писательницей и зададим ей вопросы: «Арина, вы убили любовника? Украли кошелек? А может, торговали наркотиками?» И еще, нашего корреспондента терзают смутные подозрения: если, как утверждают в пресс-службе издательства «Марко», Виолова лишь недавно прибыла из Африки, то как же она успела побывать за колючей проволокой? Может, «Африка» – это просто поэтическое название места, адрес которого выглядит как-нибудь так: ИТК № 1247/3? Или сизо № 2? И уж простите, милые читатели, но хмурому майору Куприну я верю больше, чем улыбчивым обманщикам из рекламной службы «Марко». Я села на скамейку и попыталась справиться с подступающей злобой. Интересно, какой тираж у этого пасквильного листка? Одна радость: на снимке я запечатлена в таком виде, что и отец родной не узнает… Не успела в голове оформиться последняя мысль, как напротив лавки остановилась стайка подростков и уставилась на меня широко раскрытыми глазами. Я было подумала, что случайно потерла глаза и теперь сижу, украшенная размазанной тушью. Потянулась к сумочке, но зеркальце достать не успела, потому что одна из тинейджерок, худенькая девочка в рваных джинсах, неожиданно воскликнула: – Ой! Вы ведь эта писательница! Арина Виолова! – Как вы узнали? – пробормотала я, вжимаясь в твердую спинку. – Так тут ваша фотка, – потрясла газетой «Сплетник» другая девица, лицо которой напоминало по окраске абстрактное полотно: сине-красно-зелено-желто-белое. – Да? – удивилась я. – Вроде я на себя там не похожа. – Это вы зря, – «успокоила» меня девочка в джинсах. – Мы сразу сообразили, кого видим. А за что вы сидели? – Э.., э.., не могу сказать. – Ну, пожалуйста, дико интересно! – Ну.., это не правда! Никогда не имела дела с правоохранительными органами, то есть хочу сказать, никогда не находилась под следствием. – Пошли, Ксюха, – со вздохом потянула подругу за рукав размалеванная девочка, – разве ж она правду расскажет! Не успела стайка щебечущих подростков исчезнуть за поворотом, как я схватила мобильный, набрала номер и, услыхав глухое «да», проорала: – Через час, в пирожковой, возле твоей работы! Не вздумай опоздать или не прийти! – Но… – забормотал удивленный Олег, но я уже отсоединилась и скачками понеслась к метро. Очевидно, Куприн настолько был удивлен моим тоном, что в виде исключения не заставил себя ждать. Обычно, если мы договариваемся о встрече где-нибудь в городе, мне приходится топтаться по полчаса, прежде чем увижу потного, всклокоченного мужа, который наконец-то явился на свидание. И если вы думаете, что первая фраза, которую он произносит, звучит так: «Прости, дорогая, я, как всегда, не рассчитал времени и заставил тебя плясать на морозе», то глубоко ошибаетесь. С самым недовольным видом Олег заявляет: «Очень трудно прервать служебные дела из-за идиотского похода в магазин!» При этом учтите, что мы собираемся покупать ему брюки, а в субботу или в воскресенье муженек тоже работает. – Ты заболела? – с выражением неподдельной заботы на лице поинтересовался Олег и откусил полпирожка. Я уставилась на оставшийся в его руках остаток с непонятной желтой начинкой, и меня мигом хватил «родимчик». – Имей в виду! Завтра же я развожусь, а после подаю на тебя в суд!!! Куприн выронил кусок печива и забубнил: – Вилка, ну ты че? Белены объелась? И вообще, что случилось? Но у меня от негодования закончились слова, а те, которые остались, как-то не принято произносить вслух в тесно набитой людьми забегаловке, да и дети тут есть! – Ну что я сделал? – недоумевал Олег. Потом вдруг его лицо разгладилось, и он хлопнул себя по лбу. – Прости, я кретин! – Вспомнил! – прошипела я. – Извини, дорогая, как только я мог забыть! Сегодня же куплю подарок, а может, хочешь пойти в ресторан? – тряс хвостом супруг. – Какой подарок? – изумилась я. – Ну ладно, – заулыбался Олег, – у нас же вчера была годовщина свадьбы. То-то ты весь вечер дулась! Да, я кретин… У меня просто потемнело в глазах. Кое-как собрав в кучу остатки самообладания, я протянула: – Тот недобрый день, когда меня никто не остановил от похода в загс, был второго сентября. Сейчас на дворе июнь, а случилось вчера совсем иное, читай! Олег взял «Сплетник» и через пару секунд растерянно спросил: – Я сказал такое? – Да. – Но я просто пошутил. Глупо, конечно, вышло. – Глупее не бывает, – я шмыгнула носом, – просто сорвал мне рекламную кампанию. Теперь издательство не захочет печатать мои книги. Федор конкретно сказал: станешь слушаться – все будет в шоколаде. А нет, так и иди на фиг! – Но, Вилка, – попытался утихомирить меня муж, – успокойся! Во-первых, всем вокруг абсолютно понятно, что это просто шутка, хорошо, идиотская, но шутка. Во-вторых, тебя же невозможно узнать на фото, в-третьих, можешь оттащить свои идиотские книжонки в другое издательство. Вон их сколько, словно грибы после дождя растут. Я пыталась справиться с подступающими рыданиями, но тут одна из бабенок, быстро поедавших пирожки, обернулась и с криком: «Bay» – кинулась ко мне. В руках она сжимала «Сплетник»! – Это же вы! – заорала она, тыча мне под нос злополучное издание. – Ну скажите! Вы?! Пришлось кивнуть. Баба развернулась и, перекрывая мерный гул голосов, завопила на весь зал: |