Онлайн книга «Скелет из пробирки»
|
Родом Феоктистов из глухой сибирской деревеньки. Воспитывала его бабка, деревенская лекарка. Старушка владела эксклюзивной методикой, которую получила от своей матери. В особом овраге, под чтение специальных заговоров и колдовские песни, в определенный день, в полночь выкапывалась глина. Потом с соответствующими обрядами лепились кирпичи, обжигались в священной печке – и инструмент был готов. Нагрев или охладив кирпич, бабушка Сергея могла, приложив его к больному месту, вылечить любую хворь. Проходили грыжи, запоры, бронхиты, рассасывались опухоли, пропадали аллергия, косоглазие и бесплодие. Старушка передала тайные знания внуку и скончалась. Сергей стал врачевать и достиг намного более впечатляющих результатов, чем бабушка. К нему ехали со всей Сибири, почитали за святого. Денег за свою работу Феоктистов не брал. Но затем в его родной деревеньке стряслась огромная беда. Приключилась великая сушь, а потом пожар. От непогашенного окурка сначала вспыхнул стог сена, а потом пламя резво поскакало по улицам, живо уничтожая небогатые домишки селян с немудреным скарбом и живностью. Меньше чем за полчаса деревенька превратилась в пепелище. Поднялись стон и плач. Обездоленные люди обнимали детей… И тогда Сергей решил помочь землякам. Он отправился в Москву, где быстро стал модным доктором, а все заработанные деньги… – Эй, погоди, – остановила я Нюсю, – ты же только что говорила, что он лечит людей бесплатно. – Это было в деревне, – пояснила Юдина. – Сергей бескорыстен, словно монах, но сейчас он находится тут, чтобы набрать погорельцам на дома, и, естественно, берет гонорар. – А сколько? – Четыреста долларов час. – И давно он практикует в Москве? – Третий год, – сообщила Нюся. В моей душе закопошилось легкое недоверие. Несколько лет в Москве при ставке в четыре сотни за сеанс, и до сих пор не сумел собрать нужную сумму? – Где же он кирпичи берет? – Два раза в год ездит в свой заветный овраг, – объяснила Нюся. – Но у меня ничего не болит, – я попыталась посопротивляться. – И что? – рассердилась Нюся. – Зачем он мне? Да и четырехсот долларов у меня нет! – Арина!!! – Что? – Имей в виду: в тусовке не принято говорить вслух о бедности и о деньгах вообще! Сейчас никто не будет заниматься медицинскими процедурами. Мы идем на открытие центра. Там журналюги, телекамеры, фуршет, благотворительная лотерея… Ферштейн? – В целом да, – кивнула я. – Очень хорошо, – подвела итог Нюся и глянула на часы, – прекрасно, мы опоздали на полчаса. – Что же тут хорошего? – засуетилась я. – Извини бога ради, я ведь очень торопилась… – Точно по часам обязаны являться журналисты, – пояснила Нюся, вылезая из «Мерседеса», – а нам не грех слегка припоздниться. Понимаешь, когда идет плотная толпа гостей, светские репортеры снимают не всех, а лишь тех, кто как-то выделяется. Ну пришел с голой жопой, из которой торчит роза. А вот если опаздываешь, внимание прессы гарантировано. С этими словами она впихнула меня в полутемное помещение, в котором сновало дикое количество народа. Гремела музыка, и я на секунду оглохла и задохнулась – от толпы одуряюще несло французским парфюмом. Юдина хозяйским жестом ухватила за плечо вертлявого парня в сиреневой распашонке. – Костик! – Нюсенька, – кинулся целоваться с ней парнишка, – а кто это с тобой? – Костя! – Нюся кокетливо погрозила ему пальчиком, на котором сверкал крупный бриллиант. – Только не делай вид, что не узнал мою лучшую подругу, наимоднейшую писательницу Арину Виолову! – Тебя не обманешь, – захихикал Костя, – конечно, моментально понял, что вижу Арину. Ах, обожаю ваши книги. Ну скажите мне по секрету, вы и впрямь сидели или это пиар? На секунду я растерялась, на губах появилась глупая улыбка, но Нюся мигом пнула меня под зад и ответила: – Конечно, Арина полжизни провела по зонам. Десять лет за грабеж, двадцать за изнасилование, тридцать ей впаяли за убийство парочки журналистов и одного дурака – ведущего тусовок. Константин закатился икающим смехом, потом вытащил откуда-то микрофон и заорал – К нам пришли две лучшие писательницы Москвы! Скорей встречайте: Нюся Юдина и Арина Виолова, музыка – туш! Но из динамиков почему-то полилось «Хэппи берздей», очевидно, ди-джей перепутал диски. На нас мигом налетела стая журналистов. Нюся принялась вертеть меня в разные стороны, изредка шипя: – Улыбайся, упри руку к бок, отставь ногу… Наконец в зал вошла еще какая-то известная личность, и объективы перенацелились на нее. Я прислонилась к стене. – Устала? – хмыкнула Нюся. – Есть немного. – Да уж, тусоваться нелегко, – согласилась она, – но альтернативы-то нет. Вон видишь, там, у стола со жрачкой, девчонка в зеленых шортах? Эта из газеты «Круглый телевизор». Завтра утром у них появится фото, а внизу будет строчка: «Читать Арину Виолову не только интересно, но и модно». Вечером все ненормальные идиоты, считающие «Круглый телевизор» своим поводырем по жизни, ринутся к лоткам и в книжные магазины. Популярность легко не достигается. – А вот есть такой писатель, Шульгин, – вяло возразила я, – очень хорошие детективы пишет, так о нем ничего не пишут. Просто сообщают: Шульгин интервью не дает. – Это пиар наоборот, – отмахнулась Нюся, – небось запускает дезинформации о себе. Одни пишут: у Шульгина – девять жен, другие – супруга всю жизнь одна… Он к себе интерес таким образом подогревает. – Возьмите билетик, – прочирикала хорошенькая длинноногая девчонка с подносом в руках. Нюся швырнула ей сто рублей и вытащила из груды свернутых бумажек одну трубочку. Я повторила ее действия и спросила: – Это что? – Лотерея, пошли перекусим. – Только не суши! Нюся усмехнулась: – Деваться тебе некуда! Но у Сергея, на счастье, такого не будет, он пропагандирует возврат к природе. |