Онлайн книга «Микстура от косоглазия»
|
Я помолчала немного и продолжила: – Сильвия Яновна обещала заплатить миллион рублей тому, кто подскажет, где девочка. Она обещает сохранить тайну и никогда не выдаст информатора. Бедная мать понимает, что ребенка нет в живых, год уже прошел, ей просто хочется увидеть могилу, поставить памятник, понимаете? В глазах Бориса мелькнул алчный огонек. – Миллион рублей? А не обманет? – Нет, конечно, – самым убедительным тоном заявила я, – как только кто-нибудь приведет ее к могиле девочки, он сразу же получит деньги: хотите в деревянных, хотите в долларах, по курсу. По лицу Бориса промелькнула тень, и он вдруг спросил: – А два миллиона не даст? Ведь Сильвия похитителям триста тысяч баксов отвалила. Что ей стоит еще немножко наскрести, а? Пара лимонов рубликов для нее не сумма, а так, тьфу. Жадность парня возмутила меня, я раскрыла было рот, чтобы прочитать ему нотацию, но вдруг поняла: Борис владеет какой-то информацией. И потом, откуда он знает про триста тысяч? – Если сведения ценные, то Сильвия Яновна не пожалеет ничего! – выпалила я. – Сам знаю, – быстро сказал Борис, – но… – Что? – Вернее, могу узнать. – У кого? Парень мерзко ухмыльнулся: – Пусть Сильвия даст задаток, триста тысяч рублей, вот тогда и продолжим разговор! Следующие полчаса я и так и эдак пыталась «сломать» Бориса, но парень стоял насмерть, повторяя каноническую фразу: «Сначала деньги, потом стулья». Не добившись никакого толка, я ушла. Но уже на лестнице меня осенило. Борис явно знает, кто убил Настену, у его покойной жены рыльце было в пуху, не зря она покончила с собой, услыхав про милицию. Аглая не от оскорбленного достоинства полезла в петлю, а от страха. Видно, хорошо знала, какая судьба ждет ее в заключении. Будучи женой милиционера, я в курсе того, как относятся в тюрьме и на зоне к насильникам и похитителям детей. Большинство из них от невыносимых издевательств предпочитает покончить с собой. Если я не ошибаюсь, сейчас жадный Боречка спешно звонит кому-то. Естественно, обсуждать возникшую ситуацию он по телефону не станет. Значит, надо притаиться, подождать, пока парень выйдет из квартиры, а он обязательно выйдет, проследить за ним… Минуты текли медленно, дверь квартиры Бориса не спешила открываться. Я приуныла. Неужели ошиблась в расчетах и теперь стою тут абсолютно зря? Промаявшись полтора часа, я уже собралась уйти, но тут из подъехавшего лифта выскочила ярко размалеванная девица и бросилась к квартире Бориса. Я прижалась к железной трубе мусоропровода. Все правильно, только парень никуда не собирался, к нему прибежала подельница. – Чего так долго? – укорил Боря, распахнув дверь. – Как могла, – окрысилась девица. Парочка исчезла за дверью. Я заметалась по площадке. Как бы услышать, о чем они говорят? Взгляд упал на замок. Он был самый обычный, российского производства. Точь-в-точь такой «украшал» в свое время дверь в нашу с Раисой «двушку». Я, безалаберная школьница, пару раз теряла ключи, за что мне крепко доставалось от мачехи. Потом я наловчилась пользоваться пилочкой для ногтей. Это, в общем, просто, засовываешь железку в скважину, поддеваешь пружинку… Я пошарила в сумочке, вытащила пилочку. Стоит попробовать, будем надеяться, что парочка сидит не в гостиной, а в кухне. Прямо у входа расположен туалет, юркну туда… Дверь послушно распахнулась, не издав скрипа, я шмыгнула в санузел и чуть не вскрикнула от восторга. Спасибо вам, милые строители, спасибо за то, что возвели стены, сквозь которые слышно абсолютно все. Конечно, жить в такой квартире не особенно комфортно, зато подслушивать секреты в самый раз. – Ты думаешь, это не обман? – спросила девица. – Не похоже, – прогудел Борис, – раз ко мне пришла, значит, о чем-то догадывается. – А если нас арестуют? – Маловероятно. – Мне так не кажется. – Ты, Нюська, вечно всего боишься, а выходит всегда по-моему. – Ага, – парировала Нюся, – в особенности Аглае повезло. – Так она дура, – спокойно ответил «безутешный» супруг, – кто же думал, что Аглая так испугается! Я ей досконально объяснил: все схвачено, найти концы невозможно. Она потерпевшая, ты ее здорово по башке огрела, у нее такая гематома была! У ментов сомнений не возникло, что Аглая пострадавшая. Нет бы понять, что Сильвия просто так орет. Впрочем, что ни делается, все к лучшему. Аглая нас выдать могла. Приходила домой и каждый день ныла: «Сильвию жалко, убивается по Настене, может, намекнем, что девочка жива-здорова?» – Лучше сказать ей, что мы ничего не знаем, – перебила его Нюся, – целый год прошел, все утихло. – Она даст два миллиона рублей за любые сведения, – протянул Боря, – а если поторговаться, и три выбить можно. Представь, какая куча денег! – Опасно это, – предостерегла Нюся, – лучше сделать вид, что ты ни при чем. – Ерунда. Значит, так, завтра позвоню этой бабе, которая приходила, телефончик она оставила, и сообщу, что есть девка, которой известно место захоронения. – Еще чего! – возмутилась Нюся. – Опять меня подставляешь! Я Настену выноси, я Аглаю лупи, а теперь еще и это! Нет уж, фиг тебе! – Ты денежки получила? – Ну. – И еще поимеешь, неужели не хочется? – Кто бы отказался от баксов, – рассудительно заявила Нюся, – только я боюсь очень, прямо до усрачки. Ладно, с Настеной по-твоему вышло, а вдруг сейчас нас на крючок менты ловят? – Выбрось это из головы, – повысил голос Боря, – дело давно закрыто и забыто, была им охота нас искать! В городе каждый день кого-нибудь убивают или грабят. Слушайся меня, тебе что, пятьсот тысяч помешают? – Сколько? – заорала Нюся. – Ты же говорил про три миллиона! – Но нас ведь двое! – Хитрый какой! Себе вон сколько заберешь. – Я мозговой центр. – А я собой рискую, меньше чем за половину не согласна. – Семьсот пятьдесят тысяч! – Полтора миллиона! – «Лимон», и точка, – каменным тоном произнес Борис. |