Онлайн книга «Осколок в голове»
Формально, конечно, старший сержант Федорчук был прав. Нападение на сотрудника милиции, завладение его оружием и так далее, и тому подобное. Любой следователь, если понадобится, раскрутит на полную катушку. А сержант оказался нормальным мужиком, не стал мстить. Запер, утихомирил. Завтра на свежую голову можно и разобраться. Только вот чересчур легкомысленно он отнесся к словам Тихона о найденном захоронении. Мимо ушей пропустил. А там есть над чем подумать. Останки четырех человек! Неужели это все дело рук колдуна? И зачем? Бр-р-р! Дрожь берет, когда вспомнишь зловещее лицо с изуродованным носом. А как докажешь? Колдун съехал. Теперь и место, где его юрта стояла, точно не определишь. Да и что это доказывает? Поставил где придется, надоело – переехал. Одно слово – кочевник. Хорошо хоть успел рассказать Карасько о находке. Тот отнесся серьезно. Завтра вместе подумаем, как изобличить колдуна-убийцу. А ведь с ним Мурат живет. Возможно, парень что-то знает? Только захочет ли свидетельствовать против деда? Размышления Заколова прервал резкий стук в стекло. Уже давно стемнело. Черный прямоугольник окна притаился за белыми квадратиками решетки. Тихон взглянул на часы – полвторого ночи. Кто бы это мог быть? Неизвестность и темнота пугала. Заколов выключил свет. Теперь ситуация изменилась. Снаружи стало чуть светлее, чем внутри, и в сером прямоугольнике проявился черный силуэт. Стук повторился, на этот раз более сдержанный, чем прежде. – Тихон, ты здесь? – услышал Заколов сдавленный голос. – Это я, Мурат. Тихон подошел к окну. Он хорошо различил Мурата. Тот был взволнован, нервно озирался и сипел: – Тихон. Это Мурат! – Слышу я, слышу, – отозвался Заколов и прильнул к решетке. – Я только недавно узнал, что ты заперт, – сказал Мурат, словно оправдываясь. – Представляешь, я ее убил! – Кого? – встревожился Тихон и отшатнулся от окна. – Два раза в голову выстрелил. Она долго хрипела. – Кого… ты убил? – еле выдавил Тихон. В его голове промелькнули женские образы, которые он видел здесь, но всех заслонили по-детски распахнутые глаза Лили, лукаво блестящие под пружинками кудряшек. – Кого? – испуганно повторил он. – Как кого? Шиху! Заколов не сразу понял, о ком идет речь, настолько сильным была его тревога о девушке. – Зачем? – справившись с волнением, спросил Тихон. Он ясно вспомнил, как губки голодного малыша чмокали под животом белогорбой верблюдицы. – Она во всем виновата! – В чем? Объясни подробнее, – Тихон пытался говорить то через одну ячейку решетки, то через другую, будто от этого что-то могло измениться. – От нее все зло! – Почему? – Мне дед рассказал, – веско произнес Мурат и потупился. – Про что? – Тихон замер в напряжении. – Про тайник! Он решил, что ты про него знаешь, и поэтому тебе грозит опасность. Мысли Заколова смешались: – Подожди, какая опасность? Дед намерен признаться? – Он многое мне рассказал, и я… я не знаю, что делать. – Все очень серьезно, – заговорил Заколов и потряс решетку. – Черт! Эта решетка! Можешь открыть дверь? – Попробую. Я знаю, что у секретарши должны быть ключи от всех кабинетов на случай пожара. – Только свет не включай. Не будем привлекать внимания. – Угу, – согласился Мурат и направился в обход длинного здания. Его размытая тень скользнула по окну. Главный вход располагался с другой стороны. Очень скоро в замочной скважине неприятно заскрежетал ключ. Тихон удивился, что Мурат успел так быстро пробраться в правление. – Ну? Получается? – нетерпеливо спрашивал Тихон. – Угу, – ответили снаружи. Щелчки внутри замка стихли, тяжелая дверь медленно отворилась. Тихон радостно шагнул в темный коридор. В следующий момент голова разорвалась взрывом боли, в глазах вспыхнул ярко-красный сгусток пламени, тело безвольно обмякло. Густая мертвая темень как черная дыра медленно поглотила свет и звуки. Очнулся Заколов от зуда в носу. Голова равномерно билась обо что-то мягкое и теплое, жесткие пахучие щетинки настойчиво толкались в глаза и ноздри. Тихон попытался устранить неприятную щекотку, но руки оказались связанными за спиной. Полноценного чихания тоже не получилось, во рту торчала противная тряпка, набухшая от слюны. Заколов с трудом сообразил, что его тело перекинуто через спину верблюда. Отяжелевшая голова в такт шагам животного тыкалась в один шерстяной бок, ноги в другой. Рядом слышался тихий разговор на казахском языке. Мурат! Тихону показалось, что он слышит именно его голос. Как же наивно он доверился ему! Теперь очевидно, что Мурат заодно с дедом-колдуном. – Шайтан задери эту ленивую скотину! – неожиданно выругался на русском один из говоривших. – Почему мы не поехали на машине? Казахи часто, особенно когда требовалось выругаться, незаметно для себя переходили на русский язык. – Машину слышно и видно, а лишние глаза и уши нам сейчас не нужны, – спокойно разъяснил второй собеседник. Когда путники заговорили по-русски, Тихон узнал голоса. Первый принадлежал водителю Ильясу а второй – председателю колхоза Шакенову. Теперь Заколов понял, что спутал голос Ахана Шакенова с голосом Мурата. У отца и сына, как часто бывает, интонации были одинаковые. Тихон повернул голову. В ночной темноте он различил фигуру Ильяса, который вел за поводья верблюда. Шаги Шакенова слышались с другой стороны животного. – А что с Муратом будем делать? – осторожно поинтересовался Ильяс, повернув лицо к собеседнику. – Отправлю его к родственникам, подальше, – после долгого раздумья тяжело произнес Ахан. – Пусть успокоится. – А вдруг он проговорится? – Он мой сын, он будет молчать! – Ненадежный он, – усомнился Ильяс и вновь уткнул взор под ноги. Некоторое время слышался лишь мягкий хруст шагов по песку да редкий храп верблюда. – А студенты все съехали? – Да. Я срочно вызвал медслужбу они проверили воду и пригнали автобусы. У некоторых уже проявились признаки дизентерии. Дрищут! – Правильной водицы я им в бочку подлил, – захихикал Ильяс. – Я видел их кислые поносные рожи, когда привез туда преподавателя. «Вот так дела! – задумался Тихон. – В лагере уже никого нет! Куда же они меня везут? Да еще тайно, ночью!» Ни одна из версий не внушала даже малейшего оптимизма. Он расслабил уставшую шею. Густые шерстинки вновь ткнулись в нос, Тихон не выдержал и дважды чихнул сквозь ноздри. Ильяс обернулся: |