Онлайн книга «Филе из Золотого Петушка»
|
– Послушайте меня, пожалуйста. Я не собираюсь причинять вам неприятности. Очень хорошо знаю, что в этой квартире идет игра на деньги. Андрей, Костя и Дима – шулеры, а Анджела и Марина их помощницы. Но мне совершенно все равно, каким образом вы зарабатываете себе на хлеб с икрой. Дело в другом. Виктория Евгеньевна склонила голову набок и стала похожа на сову. – В чем? – неожиданно спросила она. – Диму убили, знаете такого? – Нет. – Хорошо. Марину задушили, Анджелу тоже, это уже три жертвы за последние дни. Но те, кто задумал преступление, на этом не остановятся, следующие на очереди парни, а уж вас на тот свет отправят просто за компанию. Ребята обманули очень серьезных людей. Я пришла всего лишь предупредить их, думаю, они не пожалеют ста долларов за такую информацию? Зарплата у меня крохотная, вот я и ищу способ заработать. Надеюсь, вы не осуждаете меня за это желание? Виктория Евгеньевна поморгала морщинистыми веками, а потом вдруг обронила: – А ну-ка, посиди тут! Едва закончив фразу, она со скоростью ящерицы шмыгнула в глубь квартиры. Я осталась сидеть на пуфике. Из комнат не доносилось ни звука, время тянулось, как резиновое. Наконец Виктория Евгеньевна появилась, слега запыхавшись. – Ступай к метро, – велела она, – к «Новокузнецкой», садись на скамеечку у первого вагона в сторону Центра, подойдут к тебе. – Кто? – улыбнулась я. – Андрей или Костя? Виктория Евгеньевна вновь попыталась прикинуться бабулькой в маразме. – Ничего не знаю, старая я очень. Вот внуку позвонила, с ним и говори, с Андрюшей. Чего уж он тут делает, ума не приложу! Сплю много, слабая от возраста стала, плохая совсем, ничего не вижу, ничего не слышу. Я молча встала и вышла на лестницу, Виктория Евгеньевна смотрела мне вслед. – Вы бы осторожней себя вели, – посоветовала я, – не открывали бы дверь без вопросов. Мало ли кто придет! Виктория Евгеньевна хмыкнула: – Бояться мне нечего, чего у меня отнять можно? Денег нет, золота тоже, одна пенсия копеечная. Ступай к метро. – Так вас убить могут! Виктория Евгеньевна потянула на себя дверь и буркнула: – Кому я нужна, убогая старуха? Лязгнул замок, я пошла вниз. Слава богу, Виктория Евгеньевна восприняла мои слова всерьез и связалась с карточных дел мастерами. На скамеечке в метро сидели две девушки, обвешанные пакетами. На их лицах застыло устало-радостное выражение, очевидно, позади был день удачного шопинга. Увидев электричку, девицы вскочили в голубой вагон и унеслись в темноту. Я уселась на лавочку и прислонилась к стене. От долгой ходьбы ломило спину и ныли ноги. Наверное, следовало надеть не туфли, а кроссовки. Конечно, это не элегантно, зато чрезвычайно удобно. Приехал новый поезд, из него вывалилась гомонящая толпа и потекла к выходу. Около меня шлепнулась пожилая толстуха и, вытирая лицо мятым, не слишком чистым платком, завела: – Ну ваша Москва чисто вертеп сатанинский! Люди орут, все бегом, скачком, никто толком ничего не объяснит. А цены? Ну ваще! Она явно нацелилась на то, что я поддержу разговор, но мне совершенно не хотелось с ней болтать. – Во народ, – продолжала громко возмущаться бабища, – отвернутся, будто и не слышат! Ну не заразы ли? Да как вы тут живете, если друг друга не замечаете? В ее голосе появились визгливые, истеричные нотки, но тут, слава богу, подкатил новый поезд, и центнер жира отправился в вагон, волоча за собой две необъятные бело-красные торбы. На скамеечке моментально устроилась мамаша с ребенком лет пяти. – Жарко, – ныл то ли мальчик, то ли девочка. Дитя было одето не по погоде в теплую стеганую курточку, вязаную шапочку и сапоги. – Жарко, – стонало чадо. – Пар костей не ломит, – устало отозвалась мамаша. – Шапку сними! – У тебя насморк. – Мороженое купи! – Нельзя, вспомни про гланды. – У-у-у, куртку расстегни! – Тут сквозняк. Я с жалостью посмотрела на хныкающую крошку. Кажется, это девочка, красная, мокрая, совершенно несчастная. Ей-богу, у некоторых родителей абсолютно нет ума. Кутают отпрысков, а потом удивляются, что вечно потные дети болеют! Сама-то заботливая мамочка сидит в тоненькой куртке из плащовки и легоньких ботиночках, как бы ей понравилось сейчас в шубе и сапогах на меху? – Пить дай! – зудела девочка. Мать вытащила из сумки бутылку газированной воды и, сделав несколько больших глотков, сунула ее назад. – А мне? – взвизгнула малышка. – А-а-а! – Тебе этого нельзя! – Почему-у-у? – Вредно. Краем глаза я заметила, что с другой стороны скамейки сел парень в светло-голубых джинсах, и насторожилась: может, это и есть Андрей? Но поговорить с ним пока не удастся. Девочка стала орать благим матом: – Пи-и-ить! – Дома дам соку, он полезный, от газировки у тебя аллергия начинается! – Сейчас хочу, а-а-а… Юноша сидел молча, не глядя по сторонам. Я разнервничалась, как назло поезд отчего-то задерживался, на перроне столпилось несметное количество народа. Люди плотно обступили скамейку и молча ждали состава. Девочка продолжала капризничать: – Дай воды, дай, да-а-ай! Сама пила… – О господи, – вздохнула стоявшая около меня дама с маленькой сумочкой, – и так голова болит, нельзя ли попросить вашего ребенка замолчать? – Она маленькая, – бросилась в атаку мамаша. – Но вы в общественном месте! – У тебя, наверное, детей нет! – Мои сыновья никогда так себя не вели. – Заткнись! – А-а-а, пи-и-ить! Мамаша отвесила ребенку оплеуху. |