Онлайн книга «Кто хочет стать президентом?»
|
– Ложись! – крикнул майор и сам рухнул на пол. И в тот же момент заднее стекло разлетелось вдребезги сразу от трех или четырех попаданий. Слава Богу, в салоне всего несколько пассажиров. Пули просвистели над их головами. Одна, сама старательная, расправившись с задним стеклом, нарисовала многолучевую звезду в переднем. Шофер, надо отдать ему должное, сделал единственно правильный вывод из происходящего: надо сматываться! И нажал на газ. Елагин выглянул в проем заднего стекла. Гвардейцы уже не преследовали автобус. Понеслись к своим тачкам, спрятанным в лесу. Не будем ждать, когда они наладят автомобильную погоню. Майор велел шоферу притормозить, выпрыгнул на шоссе, свернул в переулок, что вел к микрорайончику из нескольких пятиэтажек. Пересек его быстрым шагом, остановил частника и стал недосягаем для погони. И тут же уткнулся в пульт своего телефона. …Через несколько минут Нина получила звонок от Вадима, своего однокашника с телевидения. – Что тебе, Вадик? – Послушай, тут звонил по редакционному какой-то человек – явно не в себе, но я посчитал, что тебя все-таки надо предупредить. – Сообщение, что меня должны взорвать, да? – Так ты уже знаешь? – Этот ненормальный сначала позвонил мне, а теперь, побоявшись, что я ему не поверю, стал обзванивать редакции. – Что ты будешь делать? – Черт его знает, что делают в таких ситуациях. Это почти наверняка провокация. Пытаются сорвать прямой эфир. А мне надо там быть, понимаешь?! – Понимаю. Пересядь на другую машину. – Нет другой машины. Согласно имиджу, езжу без охраны. – Останови такси! – А может, им того только и надо, чтобы я вышла из машины? За мной целый эскорт наблюдателей. Даже не скрываются. Начни я скакать из машины в машину, как белка, это можно так представить! Если умеючи. – Ну, не знаю. – И я не знаю. Пока еду. – Посоветуйся с отцом. – Нельзя. Он тут же прикажет мне все прекратить. Он и так не в восторге от этой затеи. – Он не хотел пускать тебя на телевидение? Почему? Нина поняла, что почти проговорилась. Надо было срочно выпутываться. Вот она, политическая жизнь: никому нельзя отщипнуть даже крошку правды. – Да, он боится, что на меня могут напасть. – Есть информация? – Не делай стойку, Вадик. Обычная родительская фобия. Ладно, пока. Нина вытерла пот с переносицы. А ведь прошла по краешку «провала»! Но сейчас ее больше занимало другое. Сколько правды в словах этого майора? Про какие «доказательства» он так настойчиво говорил? Предательство среди обслуги? Кто-то обратил внимание на излишнюю возню вокруг машины кандидата и пустил волну? Но где это было – ведь не в главном гараже. Или в главном? Кирилл гарантировал чистоту эксперимента, но голова все равно идет кругом. Отца дергать, конечно, нехорошо. Ну, если только спросить, нет ли какой новой информации. В любом случае решение о том, продолжать акцию или прервать, принимать будет она сама. Капустин положил руку на плечо шефа: – Андрей Андреевич, Вашингтон. – Что? Голодин с трудом оторвался от телеэкрана. «Вести». По его расчетам, именно этот канал первым должен был передать новость о происшествии на Каширском шоссе. Соратники, сидевшие рядом, ничего, конечно, не знали о подлинной подоплеке предстоящего события. Они просто дожидались начала теледебатов с участием Нины. Настроение у всех было пасмурное – гасила его крепнущая уверенность в неизбежности проигрыша. К Нине в этой среде относились по большей части хорошо, были уверены, что покажет она себя на дебатах отлично, но внутренне не верили, что это может сколько-нибудь серьезно повлиять на исход предвыборного соревнования. Голодин невидяще посмотрел на начальника службы безопасности. – Вашингтон? – Да, Андрей Андреевич, вас к телефону. – Поговори ты с ним сам. Капустин отрицательно покачал головой: – Это не Шеддер, это из администрации. – Ты не можешь сказать… – Нет, Андрей Андреевич, звонок конкретно вам. Голодин с искаженным досадой лицом вышел в соседнюю комнату. Вдруг булькнул в кармане заветный телефон, по которому с ним связывалась в основном одна лишь Нина. Андрей Андреевич остановился и полез в карман. Следовавший за ним Капустин едва сдержал раздраженную гримасу. – Да, Нинок, я. Что там у тебя? Голос какой-то не твой. Ты испугана? – Нет, пап, просто возникли кое-какие мысли. Или, правильнее сказать, подозрения, что ли. – Говори, говори. Капустин взял снятую трубку стационарного телефона, на том конце которого висело очень значительное заморское лицо, и сказал несколько вежливых английских фраз. – Пап, у вас там не появилось никакой новой информации об этом деле? – Какой информации? – И планы не изменились? – Как они могли измениться?! – Голодин бросил сумасшедший взгляд в сторону начальника службы безопасности. – Мне что-то не нравится и твой тон, и весь этот разговор вообще. Что ты там узнала? Тебе кто-то звонил? Не обманывай отца, я же все чувствую. Капустин с укоряющим видом протянул кандидату трубку межконтинентального аппарата. Нина вздохнула там, в «Мерседесе». – Слушай, говори немедленно, не то… – Да мне тут звонят, звонят, папа. Такое впечатление, что уже вся Москва знает, что меня должны подорвать в этой машине. – Что-о?! – Какой-то сумасшедший звонил мне, а потом на телевидение. – Что за черт? – Одним словом, у вас все по-прежнему? Мы делаем то, что решили? Андрей Андреевич несколько раз тяжело вздохнул. – Подожди. Мне надо… я сейчас переговорю тут кое с кем. – Хорошо папа, я жду. Голодин спрятал одну трубку в карман и схватился за другую. Закрывая ладонью нижнюю часть, приказал: – Все, Кирилл, возвращай ее. Кина не будет. После этого он не без труда перешел на английский, изобразив на лице даже что-то вроде улыбки, будто собеседник мог его видеть. Капустин стоял в дверном проеме между двумя комнатами, как полагается по инструкции, составленной на случай землетрясения. В известном смысле он вел себя правильно, ибо с минуты на минуту некое землетрясение должно было грянуть. Андрей Андреевич не столько говорил, сколько кивал. Несколько раз бросил взгляд на своего помощника – или в эти моменты в трубке звучало имя «мистера Капустина», или кандидат демонстрировал удивление, что безотказный Кирилл не спешит исполнять только что отданное ему приказание. |