Онлайн книга «Главбух и полцарства в придачу»
|
– Корова? – с неожиданным участием осведомился Сарпенко. – Не, Райка преставилась, – бодро сообщила я, – вот меня и отправили поразведать, где, чего и как случилось. Может, хоронить надо! Николай пару секунд моргал белесыми ресницами, потом спросил: – Издеваетесь, да? Несколько лет прошло, какое погребение? – Ну, мало ли как случается, – юродствовала я, – всяко бывает… – Кто вы Попову? – Ихней мамоньки третьего мужа дочь от второго брака. Николай снова заморгал. – Родственница, значит? – Самая близкая. Вы уж разъясните, чего с Петькой приключилось, – заныла я, – а то меня дома ругать будут, в Москву скаталась, деньги потратила, ничего не узнала. – Кому скажу, не поверят, – вздохнул Николай, – ладно, погодите пока в коридорчике. Он вытолкал меня за дверь, тщательно закрыл кабинет и указал на колченогий стул: – Тут подождите! Я покорно села и стала ждать. Время тянулось словно жвачка. Наконец Николай снова появился передо мной, в руках он держал тоненькую желтую папочку. Мы вошли в кабинет. – Вашего родственника убили, – сказал капитан. – Как убили? – совершенно искренне удивилась я. – Быть того не может. Кто? Почему? Николай вытащил сигареты. – «Висяк» это. Кто убил… зачем… Небось деньги парень имел, ну, зарплату нес, на ограбление похоже. – Нельзя ли узнать более детальные подробности? – поинтересовалась я. Николай с легким изумлением глянул в мою сторону. Я поняла, что, ошеломленная нежданной информацией, выпала из образа малоразвитой крестьянской бабы, и продолжила, шмыгая носом: – Это моя тетенька, учительница, спросить велела. Прямо в голову втемяшила, так и скажи: «детальные подробности». Николай хмыкнул. – Да нет никаких особых деталей. Петра Попова обнаружила Ольга Савостьянова в подъезде своего дома на Краснокумской улице. Она же вызвала милицию. Женщина работает врачом, поэтому попыталась оказать Попову первую помощь, проявила сознательность, никого из любопытных в подъезд не впустила, место происшествия осталось незатоптанным, но толку чистый ноль. Следов мало, и нельзя с уверенностью сказать, что они принадлежат преступнику. Из кармана у Попова исчез кошелек, в котором была приличная сумма, с запястья сняли золотые часы, с шеи сорвали цепочку с крестом, типичное ограбление. Наркоманы небось орудовали. Ломало их, наверное, денег на дозу не было, а тут прилично одетый кент идет. Проводили до подъезда и избили, обычное дело, «висяк». Попов в больнице умер, к утру. – Погодите, – воскликнула я, – а откуда же вы узнали про часы, цепочку и деньги? Он что, жив был, когда милиция приехала? – Мертвее некуда, – отозвался Николай. – Так откуда такие сведения? – Никак вас не пойму, гражданочка, – устало перебил меня капитан, – вам чего надо-то? – Когда вы нашли Попова, он, естественно, молчал, так? – Так. – Кто же рассказал о деньгах и прочем украденном? – Жена его… как ее… вот тут… э… Елизавета Семеновна Марченко. Боясь упасть со стула, я вцепилась пальцами в край обшарпанного стола. – Лиза? Не может быть! – Почему? – удивился капитан. – Ее сразу известили. – Личность Петра Попова установили без проблем? – При нем имелся паспорт, – машинально ответил Николай и нахмурился. – Вы кто такая? Не надо больше прикидываться деревенщиной из глухомани. Плохо получается, вначале еще ничего шло, а потом неубедительно стало. Поняв, что роль была сыграна неудачно, я улыбнулась. – Вас не обманешь. – Это верно, – кивнул Николай, – так в чем дело? – Моя подруга, Рита Клепикова, хочет усыновить мальчика-сироту, сына Петра Попова. Он сейчас живет со своей двоюродной бабкой, Зинаидой. Та очень хитрая, вот и выдает Рите информацию про малыша по каплям. Мы решили сами разузнать, что за беда приключилась с отцом ребенка. Мать у него спилась, есть свидетельство о ее смерти, а о Петре лишь ваше извещение. Очень сложная ситуация. Рита возьмет мальчика, а потом явится его папаша-алкоголик и станет предъявлять на него права. Вот я и приехала на разведку. – Чего сразу-то правду не сообщили? – буркнул Николай. – Спектакль устроили… – Думала, вы меня выгоните, в милиции не слишком-то любят с посторонними дела обсуждать. – Не все сволочи, – сердито ответил капитан, – ладно. Пусть ваша подруга не сомневается. Мальчик сирота. Кстати, отец его алкоголиком не был, нормальный мужик. А вот жена… – С ней что? – Сообщили ей о несчастье, приехать попросили, а она из окошка сиганула или повесилась. Не помню сейчас точно, в общем, с собой покончила! Я потом даже переживал. Кто знал, что у них такая любовь была? Надо бы поаккуратней, приехать домой… Только времени у нас никогда нет, вот и позвонили по телефону. И ведь она мне спокойной показалась, не заплакала, не закричала, тихо так пообещала: «Обязательно приеду, чуть попозже, сейчас очень рано, часа через три-четыре». А потом раз, и готово! Но она по телефону про часы, крест и деньги рассказала. – Не знаете, что Петр на Краснокумской делал? – Понятия не имею. Если честно, то «висяк» он и есть висяк. Я кивнула. Яснее некуда. Мужа убили, жена покончила с собой, а милиция особо напрягаться не стала. – Вы точно уверены, что это Попов? Может, другой человек погиб? Капитан щелкнул языком. – У него во внутреннем кармане пиджака лежала телефонная книжка, на первой страничке все данные стояли: имя, фамилия, отчество, адрес, и паспорт в кармане. Я внимательно слушала Николая. Сама так же поступила с еженедельником в надежде на то, что случайно потерянная записная книжка попадет к приличному человеку, который не поленится вернуть ее законному хозяину. Есть, правда, одно «но»… – Книжку-то мог иметь при себе совсем посторонний мужчина, вовсе не Петр. Николай вскинул брови. |