Книга Охота на изюбря, страница 104 – Юлия Латынина

Спустя два дня после безобразной разборки, когда Калягин зачем-то поехал в областной центр, в кармане его прозвенел мобильник. Калягин взял трубку и услышал голос одного из своих старых знакомых, областного авторитета по кличке Моцарт. Авторитет обладал феноменальным слухом, любил классическую музыку и на скрипке играл не хуже Шерлока Холмса.

– Надо встретиться, – сказал Моцарт. – Базар есть.

Начальник промышленной полиции города Ахтарска приехал к бару, который контролировал Моцарт, около пяти. Ребят своих он попросил остаться в зале, а сам поднялся на второй этаж, где его уже ждали. Рядом с Моцартом сидел незнакомый Калягину парень лет тридцати, черноглазый и слегка упитанный.

– Вот, Вовка Калягин, – сказал Моцарт, – прошу любить и жаловать. Легендарный, можно сказать, мент. С тех пор как он в Ахтарске, нам всем в Ахтарске делать нечего. Хотя мог бы старых друзей и не забывать.

– Вы все на словах друзья, – спокойно ответил Калягин, – а если я в зону попаду, тоже дружить будете? Или как с Брелером выйдет?

Моцарт покачал головой.

– С Юркой нехорошо вышло, – сказал он. – Памятник ему ты, говорят, на могилу ставишь?

Калягин промолчал.

– Вот, Вовка, – сказал Моцарт, – хочу тебя познакомить с гостем. У него к тебе дело. Человек он известный, в Москве в большом авторитете, за него Коваль просил замолвить словечко. А зовут его Лось.

Моцарт легко поднялся.

– Ты куда? – спросил Калягин.

– Пойду погуляю, – ответил авторитет. – Вам тут вдвоем перетереть нужно, а мне и спокойней, меньше знаешь, крепче спишь.

И Моцарт выскользнул из кабинета. Начальник ахтарской промышленной полиции и московский авторитет остались одни. Лось глядел на Вовку Калягина черными смеющимися глазами, так похожими на глаза Брелера. Полные губы слегка раздвинулись, обнажая белые крупные зубы. Лось потянулся и достал из кармана белый прямоугольник визитной карточки. На карточке значилось имя «Александр Лосев» – и номер сотового телефона. Калягин молча прибрал карточку, но своей не дал.

– У тебя, кажется, проблемы с Витей Камазом? – спросил Лось, – с замом твоим?

– У меня нет никакого зама по фамилии Камаз, – ответил Калягин.

– Ну, ты, мент, обидчивый. Пусть будет Виктор… хрен, не помню как по батюшке… Свенягин. У тебя с ним проблемы?

– Это мои проблемы, а не ваши, – ответил Калягин.

Лось покачался на стуле. Белые его зубы блестели в комнате, залитой отраженным светом от зимнего снега и солнца.

– Многим людям не по душе, как Камаз сделал, – сказал Лось, – он на всех насрал. Кто ему доверился, тех он через хрен кинул. Через понятия переступил.

– А что – банк «Ивеко» соблюдает понятия? – усмехнулся Вовка Калягин.

– Не о банке речь. Он не банк кинул. Он людей оскорбил. Бывает, чтобы мусорок ушел в охрану, а вот чтоб пацан ментом стал…

– А я что же? – спросил Калягин.

– Ты другое, ты мент по рождению…

– И что же ты мне на моего зама жалуешься? Уволить просишь?

– У тебя в Ахтарске как на секретном объекте. Мышь, говорят, не проскочит. Многие на Камаза сердиты. И он это знает. Шифруется грамотно, из города носу не кажет. Вот мы с ребятами и стали думать – если его пасти, так ведь заметут. А я и говорю: «А с чего вы взяли, что заметут? Надо пригласить Вову Калягина, культурно объяснить ему ситуацию, глядишь, он сам подскажет, как Камаза найти». А?

Вовка молчал.

– Вот к примеру. Выехал ты на место происшествия, звонишь Камазу на трубку и велишь: подъезжай немедленно. Так?

– Не так, – сказал Калягин.

– Почему?

– Свенягин – мой зам по просьбе Сляба. Ты мне предлагаешь Сляба кинуть. Трое людей кинули Сляба. Заславский, Брелер и Неклясов. И где они теперь?

– Я тебя не прошу кинуть Сляба. Я прошу помочь хорошим людям с человеком, который тебе поперек горла.

Калягин резко наклонился к собеседнику.

– Слушай сюда, Лось. Я Сляба кидать не стану. Появишься в Ахтарске – ноги повыдергиваю. Ясно?

Вовка Калягин с грохотом отодвинул стул и спустя мгновение исчез в двери.

Спустя две недели, когда Вовка Калягин вышел поутру из дома к джипу, его водитель, осматривая автомобиль, обнаружил привязанную к педали газа оборонительную Ф-1 с радиусом разлета осколков в двести метров. Быстрое и эффективное расследование показало, что к автомобилю поздно вечером подходил один из новых сотрудников, принятых на службу вместе с Камазом, некто Перчик, он же Боря Перцов. Перчика пригласили на интенсивное собеседование, и он раскололся, как грецкий орех под металлогибочным прессом. Правда, Перчик категорически утверждал, что нестандартное употребление «феньки» является его личной инициативой и что его шеф Камаз ничего подобного не заказывал.

После этого Камаз написал заявление «по собственному желанию», а Перчик пропал в неизестном направлении. По этому поводу поговаривали, что в котлах заводской ТЭЦ, приспособленных под высокозольный экибастузский уголь, можно, не нарушая технологии, сжечь что угодно. И вообще арест Перчика возбудил бы слишком много нездорового любопытства по поводу кадрового состава ахтарской промполиции.

По просьбе Черяги Камаз забрал свое заявление обратно, а еще спустя два дня после этой истории Калягин позвонил по сотовому Лосю.

Они встретились в Москве на следующей неделе, и Вовка Калягин без обиняков сказал, что хочет поговорить с Ковалем.

– Зачем с Ковалем? Камаз – это моя тема, – возразил Лось.

– Хорошо. Тогда слушай. У меня был друг. Ты его знаешь. Юрка Брелер. Его убили два человека. Начальник тюрьмы Коробцев и Барсук. Коробцева я снял. Барсук ушел на зону. Я хочу, чтобы с Барсуком было то же, что с Брелером.

Лось слегка побледнел.

– Ты с ума сошел. Барсук – правильный бродяга, за что его мочить?

– Ваше дело. Коваль на зоне – царь и бог. Хотите Камаза – отдайте Барсука. Мне все равно, кем он станет – петухом или трупом.

– За базар ответишь?

– Отвечу.

И Володя Калягин бесшумно поднялся и растворился в промозглом сумраке сочащейся зимней оттепелью Москвы.

25 января, после очередной отсрочки заседания арбитражного суда, на этот раз в связи с отпуском судьи, губернатор Дубнов позвонил на завод и предложил Денису Черяге, фактическому и.о. гендиректора Ахтарского металлургического комбината, встретиться и обсудить создавшуюся ситуацию.

Стрелку забили на пол-одиннадцатого, в областной администрации. Денис появился на три минуты позже. Областной руководитель принял его очень радушно: самолично вышел встречать Черягу в предбанник, по-мужски, крепко, пожал руку и, положив на плечо широкую ладонь, ввел гостя в кабинет, отделанный с такой щедростью, будто губернатор Дубнов руководил по меньшей мере корпорацией «Дженерал моторс», а не умирающим регионом с шестидесятипроцентным дефицитом бюджета.