Книга Охота на изюбря, страница 116 – Юлия Латынина

Будучи человеком бесхитростным от природы, Хряк даже и не подумал скрывать источник скромного капитала, позволявшего ему регулярно пить водку в излюбленном им местечке «Три птенчика». Он и не подозревал, что имя человека, ограбившего магазинчик, Вовке Калягину сообщили спустя два дня после печального происшествия. И быть бы Хряку битым в ментовке до полной сознанки, если бы у Вовки Калягина не образовались внезапно другие планы.

Итак, Димка Хряк кушал водку в компании двух неопрятного вида личностей и громко жаловался на Вовку Калягина, устроившего, по его выражению, из воровского города полный бардак.

Он долго пил и долго жаловался, а когда сознание его в очередной раз прояснилось, то Дима Хряк обнаружил, что один из его собеседников уже упал, а место его занял другой, белобрысый молодой парень со светлыми волосами и в приметном зеленом пуховике.

– Он кто такой, Каляга? – сказал Хряк парню, – он такой же, как все. Мы ему как-то стрелку забили. Приехал на двух «бимерах» и пальцы гнул, как любой блатной.

– Вот и Моцарт то же говорит, – согласился белобрысый, – мол, если ты уж обандитился, обратно дороги нет.

Хряк даже слегка протрезвел.

– А ты откуда Моцарта знаешь? – спросил он.

– Слухом земля полнится, – ответил тот, и из кармана его волшебным образом на стол явилась новая бутылка с улыбающимся Распутиным.

Они выпили еще раз, и еще раз, и пьяному Хряку было трудно уследить, что новый знакомец не пил водки, а только окунал губы в стакан или аккуратно выплескивал пойло за случившуюся рядом батарею.

– Калягин – хитрая крыса, – сказал старый приятель Хряка, Васька, пивший с ними, – у него все в городе схвачено.

– Ничего у него не схвачено, – возразил Хряк, – лох он, как и все менты, и кинуть его проще простого.

– А ты кидал? – поинтересовался новый приятель.

Хряк только молча оскалил зубы.

Они допили одну бутылку, и вторую, и как-то само собой зашел разговор о покупке третьей, но тут обнаружилось, что у Хряка из кошелька куда-то пропали деньги, а у остальных собутыльников их и вовсе не было. Денег Хряку было не жалко, и он вообще точно не помнил, пропали они или кончились, но душа горела и просила выпить, и кто-то, кажется новый знакомый, сказал, что надо пойти и попросить выпивку в прикрученной точке.

Хряк сказал ему, что прикрученные точки в Ахтарске кончились, и тогда новый знакомый ухмыльнулся и сказал, что, видать, в Ахтарске слабые живут ребята.

– Пора ваш город на понятия ставить, – сказал новый знакомый, щеря желтые зубы, – распоясались тут, блин…

Хряк ответил, что Калягин – «красный» в законе и что любому, кто сунется к ларькам, Калягин очко порвет на фашистский знак, на что новый знакомый засмеялся и сказал:

– У комбината проблем выше крыши, станут они тут о ларьках дергаться. Сейчас кто первый начнет, тот под себя всех и подгребет. Только не таким трусам, как ты, начинать.

Эти слова произвели изрядное впечатление на Хряка, и он начал бить себя в грудь и говорить, что не трус. Новый знакомый стал говорить, что трус, и тогда Хряк сказал, что вот прямо сейчас пойдет и пробьет какую-нибудь точку. Новый знакомый сказал, что он постоит в сторонке и посмотрит, каков Хряк в деле, и если все пойдет путем, то он замолвит о Хряке словечко перед Моцартом.

Спустя пять минут пьяная компания вывалилась наружу. Хряк зашел домой и забрал хранящийся в тряпочке ТТ. Он плохо соображал, что делает, новый знакомый все время подзуживал его, и Хряку с Васькой было обидно, что ахтарских братков считают за трусов. Они снова вышли на морозную улицу, прошли квартал и ввалились в небольшой круглосуточный магазинчик. В магазинчике торговали съестным, а в углу стояла выгородка для аптеки.

Хряк подошел к прилавку и, ткнув в молоденькую продавщицу стволом, потребовал, чтобы та позвала заведующего. Оглянувшись, он заметил, что новый знакомый куда-то смылся, и решил, что у заезжего дурака заиграло очко. Зато собутыльник Васька вел себя очень хорошо и даже, протянув руку, сцапал с витрины и начал кушать шоколадный батончик «Сникерс».

– Собирай бабки! С тебя полштуки за месяц, – орал пьяный Хряк, тыча стволом в растерявшегося заведующего, – пожалуешься, зароем!

Бледный заведующий согласился на удивление легко. Он погрузил в сумку новоявленной крыши две бутылки водки, а относительно денег сказал, что продавщица Света сейчас их принесет. Света бегом бросилась в подсобку и там, задыхаясь, набрала номер главного управления промышленной полиции.

– Дежурный слушает, – откликнулся в трубке молодой голос.

– Позовите Лешку, – закричала Светка.

– Какого Лешку?

– Брата моего, который с Камазом! Вадик, это ты?

– Светик, что случилось? – изумился дежурный, наконец признав в телефонной истеричке недавнюю знакомую, которая появилась в городе после того, как ее московский хозяин, ходивший под долголаптевскими, популярно объяснил Светке, что сестре ссучившегося бандита не место в его универсаме.

– На нас наехали!

– Кто?

– Здешний алкаш! Димка Хряк! Стоит, в дугу пьяный, волыной размахивает! Он месяц назад из колонии!

– Один?

– Нет, с ним второй, тоже здешний, Васька его зовут…

– Спокойно, Светик, – сказал дежурный, – все под контролем. Подержите их в магазине.

Совещание в промполиции затянулось до десяти вечера. Ничего особенно на совещании не обсуждалось, просто Вовка Калягин ни с того ни с сего решил подбить баланс под кучей накопившихся у структуры проблем. Витя Камаз беспокойно ерзал на стуле, поглядывая то на часы, то на очередного докладчика, который распинался по поводу взаимодействия с областными правоохранительными органами.

– Слышь, – наконец не выдержал бывший долголаптевский бригадир, – кончай ахинею пороть. Я в кабак хочу. – И Витя Камаз похлопал себя по мощной борцовской груди.

Калягин взглянул на своего зама с таким выражением, с каким канарейка смотрит на дохлую гусеницу, и уже открыл рот, чтобы гавкнуть что-то чрезвычайно нелицеприятное, когда в кармашке его зазвонил сотовый телефон.

– Калягин слушает, – сказал Вовка.

– Это я. Посылка на месте.

Калягин буркнул в трубку что-то утвердительное и сунул мобильник в карман.

Докладчик проговорил еще несколько фраз, пока Вовка Калягин, в свою очередь, не зевнул вслед за замом.

– Закругляемся, ребята, – сказал он, – одиннадцатый час.

Участники совещания нестройной цепочкой начали вытекать в коридор, и тут из своей стеклянной выгородки выскочил дежурный:

– Владимир Авдеевич, – заорал он Калягину, – на магазин рэкет наехал!

– Какой магазин?

– На Первой Коммунистической, круглосутка, там еще Светка работает, ну, Черта сеструха!