Онлайн книга «Охота на изюбря»
|
– Иди, Денис. Со Скоросько разберешься сам. И со всеми остальными. Пусть Вовка пробьет эти контракты. Может, они уже на криминал завязаны. Или на «Ивеко». – Ты не хочешь разговаривать со Скоросько? – Нет. И с тобой я тоже не хочу разговаривать. Иди. Денис спустился на второй этаж и там долго сидел в зимнем саду. На кадке с пальмой в позе суслика застыла кошка Маша, – единственное живое существо, которое Извольский позволил завести в доме. Судя по всему, кошка Маша справляла в кадку свои кошачьи дела, и хорошо, что ее никто не видел. Денису очень хотелось напиться, но было только десять часов утра, и поэтому он тупо сидел, глядя на солнце и кошку под пальмой. Кошка сделала свое дело и прыгнула ему на колени. С лапок ее ссыпалась черная земля. Потом Денис повернул голову и увидел, что около лестницы стоит Ирина. Кошка спрыгнула с колен и побежала к хозяйке. – Господи, Денис, что такое? – спросила Ирина. – На вас лица нет. Со Славой все в порядке? Денис промямлил что-то невразумительное. – Он слишком много работает, – с упреком сказала Ирина, – ему надо лежать и лежать, а он сидит за этими договорами. Денис, ну неужели вы не можете прочитать эти бумаги вместо него? – Я их читал, – сказал Денис. – Ну и зачем это второй раз? Это и первый-то раз нельзя прочесть, там же одна фраза полторы страницы занимает, это же ужас какой-то… – Ну что вы, Ира, – с горьким смешком сказал Денис, – наши хозяйственные договора – это, можно сказать, художественные произведения. С прологом, эпилогом и двойным смыслом. Их Бахтину бы исследовать… На предмет амбивалентности и карнавального мира. В глазах Ирины неожиданно заиграли веселые чертики. – Боже, Денис, какие вы слова знаете… И что же такое амбивалентный хозяйственный договор? – Это такой договор, в результате которого человек думает, что получает двести тысяч, а вместо этого он получает по ушам. Извините, Ира, мне надо ехать. На следующий день после этого разговора главного инженера Вадима Скоросько вызвали в кабинет и.о. гендиректора. Скоросько зашел к Денису и увидел, что тот не один – в дальнем углу, старательно разглядывая шкаф с книгами, стоял начальник промышленной полиции Вовка Калягин. – Звал, Денис Федорыч? – спросил Скоросько. Денис пристально разглядывал Вадима. Это был веселый, немного пьющий мужик лет пятидесяти с выдубленным сибирскими морозами лицом и большими залысинами. На нем был полушубок и клетчатый шарф, и облепленные снегом ботинки оставили на паркетном полу растаявшую лужу. Главный инженер почти никогда не сидел в кабинете, а вечно метался по заводу, о котором заботился, как курица о снесенном яичке. – Садись, – голос Дениса звучал очень сухо. Скоросько, как был в полушубке, сел за стол. – Чего случилось, Денис? Это ты по поводу аглофабрики? Там, понимаешь, такое… Денис молча выложил перед Скоросько страховой договор и белый лист бумаги. – Пиши. Как, почему и с кем. Скоросько побледнел. – Черт, – тихо сказал он, – я так и знал, когда вернулся Сляб… Ты ведь меня не выгонишь? Денис молчал. – Ты ведь меня не выгонишь?!! Сзади неслышно подошел Вовка Калягин: – Вадим, давай пиши все подробно. Пиши, сам украл деньги или с кем-то делил. – Вы ничего не докажете! – А мы и не будем ничего доказывать, Вадим. Либо ты сам все пишешь на листочек и под магнитофон, либо с тобой будем говорить не мы и не в этом кабинете. – Понимаешь, Вадим, – добавил Денис безжалостно, – мы бы не хотели, чтобы после сегодняшнего разговора ты поехал к господину Серову. И обеспечить это можно двумя способами. Либо у нас есть доказательства, что ты украл двести тысяч долларов, и мы в любой момент можем тебя за это посадить. Либо у нас на тебя правового крючка нет, и тогда нам придется… действовать другим способом. Скоросько забегал глазами. – Я хочу говорить со Славкой. – Для тебя он теперь не Славка, а Вячеслав Извольский. Он не хочет тебя видеть. Скоросько вскочил со стула: – Я хочу… – Сядь! Железная рука Вовки Калягина посадила его на место. Вадим растерянно оглядывался. – Между прочим, на договоре твоя подпись. А если я напишу, что мы поделили деньги с тобой? – Я тебе советую писать правду, Вадим. К этой истории имеет отношение «Ивеко»? – Нет. – Бандиты? Скоросько молчал. – Имеют ли к этой истории отношение бандиты? Главный инженер вздрогнул. – Сначала… сначала нет… – А потом? Скоросько била нервная дрожь. – Ты ведь меня не выгонишь, Денис? Я… я не могу без завода… – Как начиналась эта история? Глава страховой компании – твой старый приятель, так ведь? Сурченко, да? – Да… мы просто случайно встретились… месяц назад… в Сунже. – Дальше. – Он… он этим профессионально занимается. Страховые схемы под обналичку. Зарплаты, налоги. Под песок НДС людям возвращал. Ну, он и стал хвастаться. Мол, Сунженский трубопрокатный на триста тыщ застраховал на случай ядерной войны. И «Аммофос» тоже. – «Аммофос» же обанкротили. Губернатор. – Ну да. Вот как пришел временный управляющий, сразу застраховал завод, заплатил двести штук премию, восемьдесят процентов откатилось губернатору, а остальное поделили Сурченко и управляющий… А потом он возьми и скажи, что и нас может застраховать. – И почему ты согласился? Скоросько молчал. – Ты полагал, что банк выиграет суд? И что банку будет до фени, сколько крадут всякие там начальники цехов и инженеры, да? Им лишь бы самим кусок урвать, а остальное из Москвы не разглядишь? Скоросько молчал. – Хорошо. Дальше. Ты сказал, что бандитов сначала не было. А потом они появились? – Да. Я не знал. У Сурченко «крыша». – Кто? – Моцарт. Лицо Калягина, стоявшего за спиной Скоросько, нехорошо напряглось. Но это было на какое-то мгновение, и Денис, пристально глядевший в глаза главного инженера, этого, скорее всего, не заметил. – И Моцарт пришел к тебе? – Да. Сказал, что ему все известно. Попросил долю. – Большую? – Да. Половину. – А сколько всего пришлось на твою долю? |