Онлайн книга «Инсайдер»
|
– И вы набираете в войска аломов! – Мы набираем по контракту любых людей, которые согласятся служить в армии. Тут Бемиш оглянулся и заметил, что в гостиную вошли двое человек, привлеченные спором: посол Земли, господин Северин, и глава Антикризисного комитета, господин Шаваш. – Но триста денаров! Это вчетверо меньше пособия по безработице! – Пособие по безработице выдается гражданам Федерации. Аломы ими не являются. Вы прекрасно знаете, что в своих горах они обречены на куда большую бедность. Века им внушали, что война – единственное занятие, достойное мужчины. Что дело мужчины – убивать. Что смерть – это путь к славе. Они счастливы попасть в войска Федерации. Те, кто проходит наши конкурсные комиссии, расматривают это как билет в рай. Они знают, что после десяти лет службы получат права гражданства. Кстати, получив их, они не оставляют службу. Они так же счастливы держать в руках оружие, как другие счастливы, держа в руках деньги или женщину… Гд е вы еще найдете таких воинов? Если гражданин Федерации родился в семье из среднего класса, он окончит колледж и будет делать деньги, если он родился на помойке, он будет получать пособие и жрать галлюциногены… – Но триста денаров! – А сколько мы можем им платить? Военные ассигнования составляют полпроцента от ВВП! Посол в ошеломлении слушал их разговор. Судя по всему, он тоже не имел понятия, кто именно охраняет космические границы его великой родины. Вероятно, эта тема была щекотливой и непопулярной. Военное командование не спешило заявлять, что его войска состоят на восемьдесят процентов из варваров-иностранцев и что крепким, здоровым парням с отменными мускулами и неглупыми головами платят втрое меньше, чем пропитанному наркотиками потомственному безработному. – Итак, ваши солдаты счастливы? – с некоторой иронией спросил Бемиш. – Очень, господин бизнесмен! Они росли вне рекламы, прав человека, кредитных карточек и шлюх. Их учили, что бой – это дорога к богу! Когда истекает срок их контракта, они продлевают его снова и снова! – А куда им еще идти? – спросил Бемиш, – в инвестиционную компанию? Вы же их не учите ничему, кроме как убивать. Они чужие в нашем мире… – Они любят армию! И они получают в ней в двадцать раз больше, чем в своих горах! – Полагаю, что они любят армию в первый год, полковник. Они любят армию, когда они приходят из горной хижины, где у их отца было две овцы и где они спали на глиняном полу по десять человек в комнате, в казарму, где у них своя койка, где их сытно кормят и где стоит трехмерка, которую они видят первый раз в жизни. Но проходит полгода или год, и они смотрят трехмерку и учат наш язык, и они начинают понимать, что страна, которая наняла их в свои войска, платит своим солдатам в четыре раза меньше, чем своим безработным. Они начинают понимать, что триста денаров – этого хватит, чтобы купить ферму в горах, но этого недостаточно, чтобы каждый вечер позволить себе банку пива в баре в полукилометре от части… И они начинают сравнивать свою отдельную койку не с глиняной хижиной, а с коттеджами, мимо которых они едут на учения. И они начинают думать, что это несправедливо, что люди храбрые и сильные сидят в казармах за триста денаров в год, а слабаки и слюнтяи сидят в советах директоров компаний. Так? Полковник молчал. – Вы знаете, как погибла предыдущая династия Веи? – Да. Аломы завоевали империю. – Ваши подчиненные неверно информировали вас, полковник. Люди империи были богаты и ленивы. Они не любили воевать, и власти вербовали войска исключительно из любивших войну варваров. Аломы не завоевали империю. Они служили в ее войсках и стали ее хозяевами, когда других войск не осталось. – Как вам не совестно, Бемиш, – всполошился посол, – об этом и речи нет! Здесь совершенно другая технология, в конце концов, это всего лишь десантники! Сбоку от Бемиша раздался не то писк, не то стон. Иномирец оглянулся: Шаваш, председатель Антикризисного комитета, чиновник, который пригласил войска Федерации в Ассалах, чтобы расправиться со своими недругами, закрыв руками лицо, медленно сползал по дверному косяку на пол. Послышался треск разрываемой ткани – это шелковая куртка Шаваша зацепилась за бронзовое навершие, куртка разорвалась, и чиновник окончательно свалился вниз, потеряв сознание. * * * Бемиш переступил через своего партнера по большинству самых скандальных сделок империи и вышел наружу. Над садом горели фонари и звезды, и все так же ритмично, как и час назад, где-то взревывал двигатель бронетранспортера, что-то не так было в двигателе, и все так же копошилась в темноте армия. Теперь, однако, было непонятно, чья эта армия. Ведь добрая половина этих людей – вассалы Белых Кречетов, а вассальная клятва стоит не меньше воинской присяги! Да еще вдобавок никто не скажет, что Белые Кречеты отправляли их в бой за триста денаров, а сами сидели и богатели, считая, что война – дело тех, кто не умеет делать деньги на бирже. Что-что, а у аломов, когда войско шло в бой, Белые Кречеты шли впереди войска. Кто-то шевельнулся сзади. Бемиш скосил глаза и увидел полковника Рогова. Они, не сговариваясь, медленно пошли по дорожке. Звезды сверкали над миром, как капли росы, и от белых кустов росовяника к небу подымался одуряющий запах. – Как вы думаете, на чьей стороне будут воевать ваши солдаты? – спросил Бемиш. – Я хотел то же самое спросить у вас, – ответил полковник. Они шли некоторое время молча. Лицо полковника в лунном свете казалось усталым и отрешенным. – Я много слыхал о Киссуре, – сказал полковник. – От солдат? – Да. То есть из их песен. Они не всегда балдеют от наших групп. Они часто поют свое. – О Киссуре? – О Киссуре. О его отце, о его деде, прадеде и так далее, вплоть до самого первого члена рода, который, если не ошибаюсь, взял в жены лесную русалку. – Ошибаетесь. Он ее изнасиловал, а не взял в жены. Из-за этого ему пришлось выдержать некоторое препирательство со всякой лесной и полевой нечистью. – А, да-да. Что-то такое пели. Кстати, это песни другого их кумира – Ханадара. – Эта усадьба – подарок Киссура, – сказал Бемиш. Тут садовая дорожка кончилась, и они вышли к пруду. На поляне перед прудом стоял небольшой жертвенник Бужве, за которым цвели рододендроны, и Бемиш заметил, что в чашку перед жертвенником накрошен сухпаек. Если аломы ели в присутствии бога, они всегда с ним делились. Шестеро или семеро парней сидели на земле под красными и синими рододендронами, и по кругу шла белая пластиковая фляжка с местным вином. Высокорослые, крепкие, белокурые, в черной бронеткани с перекрещивающимися на груди ремнями разгрузки, с посверкивающей резьбой воротников, предназначенных для крепления шлемов, – они казались скорее клонами, чем единоплеменниками. Бемиш молча сел рядом с солдатами, и полковник опустился рядом. |