Книга Инсайдер, страница 59 – Юлия Латынина

– Это очень тяжело, – сказал Ашиник, – когда ты видел, что это – черное, а оно оказалось белым.

– Ты действительно имел видения, Ашиник?

– Я и сейчас их вижу.

– О чем? О том, что иномирцы – бесы?

– Да, – отозвался Ашиник, – а скажите, может человек родиться из золотого яйца?

– Почитай учебник по биологии, – сухо посоветовал Бемиш.

* * *

На следующий день Ашиник распоряжался вырубкой леса под новый квадрат и на глазах рабочих потерял сознание. Через десять минут он пришел в себя и продолжал распоряжаться, хотя Бемиш сказал ему по рации, чтобы тот шел и отдыхал.

Два дня Ашиник чувствовал себя нормально, а на третий день вновь потерял сознание. Тогда он сказал рабочим, что превратит их в тараканов, если они скажут Бемишу о припадках, и Бемиш ничего не знал до той поры, пока, через две недели, Ашиник не потерял сознания на утреннем рабочем совещании.

Он опять скоро очнулся, но Бемиш запретил ему даже рот раскрывать и поволок во врачебный кабинет к Айзеку Малиновскому, заведовавшему на стройке гриппами, несчастными случаями и лихорадками, а также регулярно стращавшего Бемиша эпидемией холеры.

Малиновский измерил юноше давление, уложил на койку, опутал проводами и проверил на томографе. Ашиник не очень сопротивлялся. Казалось, ему было все равно.

– На что-нибудь жалуетесь? – наконец спросил Малиновский, накрыв юношу простыней и сев рядом.

– Нет. Я в порядке?

– У вас сильное нервное истощение. Что с вами происходит перед тем, как вы теряете сознание?

– Я вижу разные картинки. Я вот сидел, например, сегодня на совещании, а потом у всех вокруг начали расти рога и морды, а стена завязалась вокруг меня и стала душить.

Ашиник помолчал.

– Скажите, доктор, я сумасшедший?

– Почему вы это спрашиваете?

– Из-за видений. Я посмотрел ссылки и сноски. Та м было написано, что если человек видит то, чего не видят другие, это значит, что с мозгами чего-то не в порядке.

– Если бы ко мне пришел мой соотечественник и рассказал то, о чем рассказали вы, я бы, безусловно, порекомендовал бы ему обратиться к психиатру. Но есть такая вещь, как особенности культуры. То, что является ненормальным для одной культуры, может быть нормой для другой. На Земле тоже были эпохи, когда видения посещали самых здравомыслящих людей.

– В империи такие состояния не считаются нормой. Вы плохо понимаете нас, доктор.

– О нет, я согласен, что ваши чиновники – люди рациональные. Но та специфическая субкультура, к которой принадлежите вы, – другое дело. Для «знающих путь» транс – норма, а способность впадать в транс – это один из способов доказать первенство. Вы чрезвычайно нервный и очень возбудимый человек, Ашиник, но вы абсолютно в своем уме. И я думаю, что ваши видения скоро исчезнут, потому что здесь, на службе компании, вы нашли другой способ быть первым.

Малиновский насадил на шприц пластиковую ампулу с лекарством и сказал:

– А сейчас вам надо хорошо и долго поспать.

* * *

Когда Ашиник проснулся, был уже день. Огненные рожи, вившиеся в мозгу вчера, исчезли. Он лежал в широкой постели в комнате с резными стенами розового дерева и распахнутым окном. На окне сидела, изучая его похожими на капли ртути глазками, сизая птичка-дедовик, и далеко-далеко, за синими перышками дедовика и зеленью кустов, вздымалась в небо двухсотметровая стальная игла фоновой мачты Ассалахского космодрома.

Ашиник сообразил, что его, наверное, отвезли в усадьбу Теренса Бемиша. Он пока еще не бывал в усадьбе, потому что на космодроме было много работы и потому что Бемиш сам либо ночевал на космодроме, либо улетал по делам в столицу.

Ашиник повернул голову и увидел, что рядом с ним сидит девушка. Девушка была одета в бархатную кофту и длинную, затканную цветами и травами юбку-колокольчик. Дымчатый шелковый пояс, связанный пятилепестковым узлом, трепетал за ее спиной, как крылья бабочки. У нее были золотистые кудри и серые с золотом глаза, выдававшие в ней коренную уроженку империи.

Девушка несмело улыбнулась Ашинику, и Ашиник вдруг улыбнулся в ответ. Что-то прошмыгнуло между ними – Ашинику на мгновение представился пушистый зверек, проскочивший из улыбки в улыбку.

– Господин Бемиш велел вам лежать и не вставать.

– Ты наложница Бемиша? – спросил Ашиник. Голос его вдруг обрел холодную уверенность, с которой он проповедовал сотням людей.

– Да.

– Я слышал о тебе. Ты – Инис. За сколько он тебя купил?

Инис вздрогнула.

– Он дал за меня столько, сколько просили, – ответила она.

– Он тебя любит?

– Господин Бемиш очень хорошо ко мне относится, – сказала Инис.

– Почему я не видел тебя на стройке?

Инис виновато улыбнулась.

– Господин Бемиш сам хотел, чтобы я была на стройке, – сказала Инис. – Он поощрял меня, когда я стала разбираться в программах и отвечать на его звонки. А потом началось все это безобразие… Однажды вечером я была в его кабинете, когда туда постучались трое рабочих. Они пришли пожаловаться на старшину, но, увидев, что я сижу одна, набросились на меня и… в общем, я успела позвать на помощь. После этого господин Бемиш очень долго ругался и больше не позволял мне отлучаться из усадьбы.

Инис выпрямилась и с гордостью добавила:

– Но я здесь очень много делаю. Я проверяю все сметы, и в прошлом месяце я сберегла господину Бемишу двести тысяч, когда заметила, что один местный чиновник все время проводит через компанию фальшивые счета.

Вздохнула и прибавила:

– Правда, этому чиновнику все равно пришлось дать пятьдесят тысяч взяткой.

– И как ты это делаешь? – спросил Ашиник.

Он был очень мало знаком с компьютерами и, по правде говоря, боялся этих страшных подсказчиков, которых иномирцы вечно носили с собой, как платки или табакерки, и при каждом третьем слове вынимали из кармана и разворачивали. При взгляде на них ему все время вспоминалась одна из самых распространенных легенд секты – о том, что бесы вынимают свои души и кладут их в эти кремнийорганические платки или железные коробочки, и душа бесов тоскует и мигает с дисплеев цветными огнями.

Инис стала что-то говорить, но Ашиник пропустил ответ мимо ушей. «А бес не очень-то ревнив, если оставляет свою наложницу наедине с молодым человеком», – думал он.

* * *

Ашиник возвратился на стройку через три дня, и Бемиш был очень рад, потому что без него управляться стало трудно. Бемишу еще несколько раз случалось посылать Ашиника в усадьбу за важными бумагами или с инструкциями, и всякий раз Ашиник ездил с видимым удовольствием.

А вскоре и Инис снова стала появляться на стройке, и Ашиник перестал часто ездить в усадьбу. Ашиник и Инис были куда младше Теренса Бемиша, – ей семнадцать, ему двадцать три, но Бемиш все никак не замечал, как вспыхивали щеки Инис, когда в кабинет президента компании входил его молодой заместитель, и как часто Ашиник и Инис обедали вместе в служебной столовой или каком-либо из произросших, как грибы, портовых ресторанов.