Онлайн книга «Концерт для Колобка с оркестром»
– Зачем? – пробормотала я, поглубже зарываясь в подушку. – Нас ждут. – Кто? – Геннадий Иванович. Я села и потрясла головой. – Это кто же такой? – А парень, с которым мы вчера чуть было не подрались. Я пообещал, что привезу тебя к девяти к нему в отделение. – С какой стати? – разозлилась я. – Ну, – усмехнулся Олег, – с одной стороны, из чисто цеховой солидарности, все-таки мы оба менты. – И при чем же тут я, при вашей солидарности? – С другой стороны, – мирно продолжал Куприн, – памятуя о твоих вечных стонах по поводу отсутствия достойных сюжетов для написания гениальных криминальных романов, я решил, что Арине Виоловой небось захочется узнать, кто убил Людмилу Мирскую и… Я схватила мятые джинсы. – Уже готова. Куприн хихикнул. – Хоть зубы почисти, Агата Кристи! Оказавшись в кабинете и увидев за одним из столов парня, приковавшего меня к батарее, я процедила: – Доброе утро. – Хватит дуться, – улыбнулся тот и протянул мне руку: – Будем знакомы, Гена! Я осторожно пожала его твердую ладонь: – Очень приятно, Виола Ленинидовна Тараканова. – Уж прости меня, – прищурился Гена, – я не знал, что имею дело с такой известной, любимой народом писательницей. Ты ведь очень молодая… Я улыбнулась. А он очень даже ничего, вполне симпатичный. В конце концов, я сама виновата, назвалась Яной, за что и получила наручники и пару затрещин. – Такая юная и гениальная, – говорил Гена, – редко встречающееся сочетание. Я насторожилась. Может, Геннадий Иванович издевается? – Моя жена прямо фанатеет от Виоловой, – продолжил он, – вот, подпиши ей книжечку. Как узнала, что я встречаюсь с тобой, так прямо покою не давала. Я взяла в руки яркий томик. Нет, Гена всерьез считает меня юной и гениальной. Что ж, очень приятно встретить на жизненном пути человека, который вас оценивает по заслугам. Гена очень приятный мужчина, сейчас с удовольствием расскажу ему все, что знаю. Одно из моих несомненных достоинств – умение ясно и четко излагать свои мысли, поэтому я быстро ввела Гену в курс дела. – Значит, Яну ты не нашла, – протянул он. Я кивнула. Геннадий повернулся к Олегу: – И что же, она всякий раз перед тем, как сесть за письменный стол, подобное вытворяет? Олег полез за сигаретами. – В общем, да. – С ума сойти, – покачал головой Гена, – устрой моя такое, мигом бы пальцы поотшибал, чтобы ручку не держала. Куприн спокойно закурил. – Ну, Вилке, пожалуй, что-то отшибить трудно, ты же ее видел, так сказать, в действии. С другой стороны, если мою жену без рук оставить, она ногами писать научится, а если нижние конечности открутить, в зубы карандаш возьмет. Упертая очень, любую стену лбом прошибет, все заборы сметет. Впрочем, в этом во всем есть и положительный момент. – Какой же? – заинтересовался Гена. – Она книжонку недели две строчит, – усмехнулся Олег, – не ест, не пьет, не спит, не умывается, дома сидит. Четырнадцать дней тишины и покоя. Вот ты сейчас ей кое-что расскажешь, и все, нету Вилки, схватит бумагу, и я спокоен. Так что уж не подведи. Она, кстати, очень активная, много чего узнала… – Книжку напишет, а потом чем займется? – спросил Гена. – Ну, сдаст в издательство и в новое дело вломится. – Несчастный ты человек, – с искренним сочувствием воскликнул Геннадий. – Наоборот, – абсолютно серьезно ответил Олег, – жизнь верхом на мине держит меня в тонусе, не дает состариться. – Может, вы без меня поговорите? – вкрадчиво поинтересовалась я. – Кстати, кто-то обещал мне рассказать, где Яна. Ее арестовали? – Нет, – вздохнул Гена, – а вот кое-кто другой уже здесь, в изоляторе временного содержания. – За что? – взвилась я. – И кто? – За все, – ответил Геннадий, – в первую очередь за убийство нескольких людей. – Говори нормально, называй имена! – завопила я. – Я выслушал тебя очень внимательно, теперь ты сиди спокойно, – строго сказал Гена, – по порядку ситуацию изложу. Может мне придется повториться и сообщить еще раз то, что ты уже знаешь. Ну извини, хочу построить рассказ последовательно и логично. Бедная Соня была женщиной в общем незлой, только очень слабой, ведомой. Всю жизнь она подчинялась властной матери, Людмиле Михайловне. А та, страстно мечтая вырваться из нищеты, очень хотела удачно выдать дочку замуж. Только Соня проявила в этом вопросе несвойственную ей строптивость и наперекор воле матери выскочила замуж за Леонида Фомина. Что случилось потом – мы великолепно знаем. Всю оставшуюся жизнь Соня расплачивалась за ошибки молодости. Людмила Михайловна окончательно подмяла под себя дочь, а Сергей, муж, и вовсе сделал из нее марионетку. Семьи у бедной Сони фактически не было. Сергей не разводился с изменившей ему супругой исключительно из карьерных соображений. Софье следовало взбунтоваться и уйти. Но куда? И потом, она бы лишилась дочери – Людмилы, а терять единственного оставшегося при ней ребенка Сонечка не могла. Каждую ночь, ложась в свою одинокую постель, Сонечка молилась о своих девочках. Она знала, что у нее есть еще одна доченька, Яна. Мать была абсолютно уверена, что другие дети – Катя и Роман погибли в пожаре, а о существовании Алексея она и не подозревала. Как могла, Соня пыталась помочь младшей дочери. Экономила на хозяйстве, собирала деньги, отправляла их Олимпиаде. Свобода пришла к Соне лишь после смерти матери и мужа. Софья призналась Людмиле в том, что у нее есть сестра, и дала ей адрес в Мирске. Сонечка очень хотела остаток жизни провести около Яны, искупить грех перед младшей девочкой. |