Книга Граф Орлов, техасский рейнджер, страница 20 – Евгений Костюченко

— Твой шеф — Лансдорф? Тот самый?

— Да. Его убили недавно. Поэтому я здесь.

— Для торговца хлебом ты неплохо читаешь следы, — заметил шериф.

— Сейчас я не торгую хлебом, — сказал Орлов.

— Скажи мне, Пол, ты тоже немец, как Лансдорф? — спросил рейнджер.

— Нет, я тоже русский.

— Русский? Видел я русских матросов в Новом Орлеане. Дерутся как черти. А виски хлещут, как воду. У вас все такие?

Орлов не счел нужным что-либо отвечать.

— Еще вопросы есть? — спросил он.

— Нет.

Орлов сел на аппалузу.

— Почему бы тебе не отправиться с нами? — спросил шериф.

— Я не ищу того, кто убил твоего помощника. Мне нужен тот, кто убил моих друзей.

— Погоди, Пол, — сказал рейнджер. — Сдается мне, что мы с тобой ищем одного и того же парня. Я пришел сюда по следу Джерико. Сержант Крюгер меня опередил. И напоролся на засаду.

— С таким, как Джерико, не справиться в одиночку, — сказал шериф. — На крупного зверя ходят с большой командой.

— Большую команду не спрячешь в пустыне, — ответил капитан Орлов. — Я все же попробую справиться сам.

Рейнджер кивнул с таким видом, словно и не ожидал иного ответа, и сошел с крыльца.

Он сел на вороную, принадлежавшую убитому Карлито, и сказал шерифу:

— Мой конь устал, а эта кобыла свежая. Ты не против? Вот и отлично. — Он подвязал к седлу повод белого жеребца. — Когда соберешь людей, отправляйтесь за нами. Мы с Полом будем оставлять для вас знаки. Не зевайте по дороге.

— Я не рассчитывал на попутчиков, — сказал Орлов.

— А я не попутчик, я проводник, — сказал рейнджер. — Меня зовут Шон Прайс. Если наткнешься на какого-нибудь тупого законника, который станет тебе мешать — просто назови мое имя и скажи, что работаешь со мной. В Техасе это помогает.

— Я скажу это самому Джерико. Можно?

— Можно, — мрачно ответил Прайс. — Скажи это ему. Если успеешь открыть рот.

* * *

По мнению капитана Орлова, техасские рейнджеры были разновидностью того же племени, к коему относились российские казаки. Не важно, где проходит граница поселений — по Дону или Миссури, по Амуру или Рио-Гранде. Важно, что эта граница обозначается не полосатыми столбами, не колючей проволокой, а всего лишь цепочкой следов конного разъезда.

Слово «рейнджер» впервые прозвучало тогда, когда Стивен Остин, «отец Техаса», нанял десяток мужчин, которые должны были объезжать границы первых поселений американцев на мексиканской территории. У рейнджеров никогда не было униформы, оружие и патроны они покупали себе сами, сами же содержали и своих лошадей. Длинноволосые и бородатые, месяцами не знавшие иной крыши, кроме неба над головой, они появлялись там, где местное население было бессильно справиться с бедой. Истребляли налетчиков и конокрадов. Арестовывали торговцев самогоном, беспощадно уничтожая конфискованный товар. Преследовали апачей, изумляя даже индейцев своей выносливостью, неотступностью и жестокостью. Рейнджеры не брали пленных, потому что не имели на то полномочий. И сами в плен не сдавались, потому что знали — пощады не будет.

Техасцам пришлось провести в непрерывных войнах не один десяток лет. Воевали с Мексикой, отстаивая независимость. Дрались с индейцами, которые никак не могли примириться с тем, что в их охотничьих угодьях вдруг появились ограды из колючей проволоки. В составе Конфедерации техасские рейнджеры полковника Терри бились за свободу Юга. После Гражданской войны рейнджеры оказались под запретом. Новая власть пыталась навести порядок в Техасе с помощью армии и полиции, но не слишком-то преуспела в этом. И в семидесятых годах техасцам снова разрешили самим решать свои проблемы.

Рейнджеры не подчинялись никому, кроме своего командира. Они и самого губернатора могли послать подальше, если б тот вздумал вмешаться в их работу. Они именно работали. То есть выполняли оплаченный заказ. Вы, господин мэр, заказывали тишину и спокойствие в вашем городке? Получите. А несколько могильных холмиков только украсят ваш однообразный пейзаж.

Капитан Орлов, поглядывая на своего неожиданного попутчика, отметил, что в его облике слились черты всех прежних поколений, населявших Техас. Лицо неподвижное, как у индейца. В седле держится с чисто мексиканской легкостью, едва ли не с грацией. А приглядевшись к его амуниции, можно понять, что рейнджер внимательно следит за рекламными проспектами оружейных компаний.

Перехватив взгляд капитана, Шон Прайс спросил:

— Ты что, пересчитываешь патроны в моем поясе?

— Нет. Не могу понять, что за пушка у тебя в кобуре. Рукоять незнакомая.

— «Трэнтер».

Орлов с досадой хлопнул себя по лбу.

— Ну конечно!

— Рукоять как рукоять, — пробурчал Прайс, ощупав револьвер, висящий на поясе.

— Под курком особый выступ, упирается в кисть. Наверно, хватка получается более жесткой.

— Не замечал разницы. — Рейнджер вынул «трэнтер» и крутанул его на пальце. — Пушка как пушка. Стреляет — и спасибо. А у тебя, я смотрю, тоже английский продукт?

— Дело не в том, что он английский, — сказал Орлов, подивившись зоркости рейнджера: свой небольшой «веблей» капитан носил не в кобуре, а в кармане сюртука. — Просто такие модели не подделывают. А самопальных «кольтов» сам знаешь, сколько сейчас развелось. Где их только не клепают.

— Мой «трэнтер» смастерили не где-нибудь, а в Бирмингеме, — сказал Прайс. — Хотя, вообще-то, это не мой ствол. Свой-то я на виду не держу, он за спиной. А этот — он мне достался на память от одного парня. Сыскной агент. Работал на Пинкертона. Отчаянный был храбрец. Жаль, смелости в нем было больше, чем ума и терпения.

Он свесился с седла, внимательно разглядывая следы на песке.

— Здесь они долго стояли. Топтались на месте.

— Прощались, — сказал Орлов, привстав на стременах и глядя вперед. — Смотри, там следы расходятся.

Действительно, отпечатки копыт уходили в одну сторону, а фургон свернул в другую.

— Они разошлись. Разойдемся и мы, — сказал Орлов.

— Нет. На такие простенькие уловки я не поддаюсь. — Шон Прайс соскочил на землю и провел шпорой две глубокие борозды. — Всадники просто отвлекают погоню. Мы с тобой поедем за фургоном. Шериф с ребятами нас догонят.

Проехав по следам фургона, Орлов почти сразу заметил блеснувшую в пыли перламутровую пуговку. Не ускользнула она и от взгляда рейнджера. Прайс не поленился поднять ее, а потом долго и внимательно рассматривал.

— Ты еще на зуб попробуй, — посоветовал капитан.

— Да и так все ясно, — невозмутимо ответил рейнджер.

— Ну, и что тебе ясно?