Онлайн книга «Спят усталые игрушки»
|
– Ну надо же, – всплеснула руками собеседница, – из самого Парижа? А как здорово по-русски говорите! Из эмигрантов небось? Я кивнула. – Передачка где? – В машине. – Уезжаете скоро? – Завтра. – Меня Зоей зовут, – неожиданно потеплела тетка, – несите свою посылочку, передам Нине. – Нет, – ответила я твердо, – велено лично вручить. – Вы мне не доверяете? – возмутилась Зоя. – Можете не сомневаться, глядите. И она сняла с вешалки небольшой брелочек. – Нинуська всегда ключики у нас оставляет, на всякий случай. – Давайте откроем и положим посылку на стол, – предложила я. – Интересное дело, – возразила тетка, – сама мне боишься оставить, хоть я и знакома с Нинкой полжизни, а тебя в квартиру впусти! – Сделаем так, – мирно предложила я, – откроем Ниночкину квартирку, вместе зайдем, и вы посмотрите, как я кладу передачу… – Ладушки, – согласилась тетка, – пусть будет по-вашему, несите. В багажнике у меня валяется пара коробок. Я вытащила одну, подобрала на дороге булыжник, обернула его парой грязных тряпок, сунула в картонный ящичек из-под босоножек и запихнула в пакет. Зоя по-прежнему стояла в дверях. – А чего там внутри? – поинтересовалась она, ковыряясь в замке. – Книги. – Ну и ерунду вы из Франции тащили, – резюмировала Зоя, распахнув шаткую створку, – у ней и так книг-то девать некуда. Я вошла в маленькую, пахнущую затхлостью прихожую и присвистнула. Вот уж в чем здесь не нуждаются, так это в печатной литературе. Все стены крошечного тамбурчика и небольшого коридорчика увешаны полками. Впрочем, и в комнате такая же картина. Повсюду, куда падает глаз, виднеются тома, томики и томищи. Чего здесь только нет! Произведения классиков: Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Гёте, Гейне. На других стеллажах менее известные, но тоже гениальные: Брюсов, Баратынский, Одоевский, Вяземский… Обстановка поражала простотой, если не сказать бедностью. Старенький потертый диван, такие же стулья, продавленные кресла. Диссонансом «звучал» компьютер с хорошим большим монитором. Провожаемая бдительным взглядом Зои, я водрузила коробку с «подарком» на письменный стол и, ткнув пальцем в сторону коридора, с ужасом произнесла: – Глядите-ка, мышь! – Где? – взвизгнула соседка и резко повернулась к двери. Этого мгновения хватило, чтобы спрятать в карман курточки небольшую записную книжечку, лежавшую возле компьютера. – Господи, – всплеснула руками Зоя, – вот что значит первый этаж. И крысы, и мыши, и тараканы – все наши. Зимой – холодно, летом – комары, нора какая-то, а не квартира. Отъехав несколько кварталов, я вытащила свой трофей и принялась внимательно изучать страницы. Телефонов мало. А те, что есть, принадлежат в основном врачам. На страничках обнаружила координаты гинеколога, стоматолога, психоневролога, кардиолога, гастроэнтеролога… Целая поликлиника! Устроившись поудобней, принялась звонить по номерам, перед которыми стояли просто фамилии. Тут же выяснилось, что Сергачев – плиточник, Ковалева – маляр, а Козлова – штукатур. Я в задумчивости закурила, вертя в руках книжечку. Пока в голове формировался образ бесконечно больной дамы, постоянно занимающейся ремонтом. Отбросив «бычок», решила продолжить. И снова наткнулась на деловых знакомых. Номеров десять разнообразных издательств, следом парикмахер, мастер по компьютерам, химчистка… В полной безнадежности набрала один из последних номеров и услышала тихое: – Алло. – Мастерская? – Нет, квартира. – Ой, простите за странный вопрос, Нина Вагановна Сундукян кем вам приходится? – Двоюродной сестрой, а что случилось? Я на секунду примолкла, ну как объяснить? В трубке раздалось: – Она покончила с собой? – Да, – подтвердила я, – где вы живете? Упавшим голосом кто-то сообщил адрес: Коломаевский переулок, самый выезд из Москвы, причем прямо по дороге в Ложкино. Я завела «Вольво» и со страшной скоростью – 60 километров в час – понеслась к неизвестной женщине. То, что они близкие родственницы, видно с первого взгляда. У девушки, открывшей дверь, такие же черные кудрявые волосы, карие глаза и удивительно правильные черты лица. – Вы из милиции? – поинтересовалась она. Я покачала головой. Меня провели в комнату и молча выслушали рассказ. Потом девушка безнадежно и тихо заплакала. Я бестолково засуетилась вокруг, подавая воду, валокордин и носовой платок. – Не надо, – оттолкнула лекарство хозяйка, – давайте лучше познакомимся: Лиана. Мы пожали друг другу руки, и Лиана спросила: – Пить хотите? В крохотной кухоньке меня угостили отличным кофе – крепким, сладким, с великолепной светло-бежевой пенкой, аромат же просто невозможно описать. Глядя, как я смакую напиток, Лиана вздохнула: – Нинель еще лучше варила, секрет знала. Все шутила: вот не станет меня, и вы такой кофе уже не попьете… – Нинель? – Ну да, это настоящее имя. Только оно ей не нравилось, вот и представлялась всем Ниной. – Она душевнобольная? Лиана покачала головой. – Просто со странностями. Про таких часто говорят: ненормальная, а врачи никаких отклонений не находят. Еще когда бабушка Сусанна была жива, Нинель водили на прием к психиатру. Тот целую бумагу написал, да суть-то в двух словах состоит – творческая личность с невероятно развитым воображением. С ней бывало так тяжело! – Почему? Лиана вытащила «Вог». Я терпеть не могу ментоловые сигареты, впечатление такое, будто куришь мятную жвачку… Но девушка затянулась с явным наслаждением и принялась рассказывать о Нине. |