Книга Спят усталые игрушки, страница 14 – Дарья Донцова

Лиана грустно улыбнулась.

– Никто, всех она придумала.

– Зачем? – изумилась я. Врать в предсмертной записке!

– Да никакие это не записки, – уверенно сказала Лиана. – Нина – выдумщица и фантазерка. Всегда с собой бумагу таскала. Что в голову придет – тут же запишет, а потом стихи ваяет…

Я с сомнением покосилась на собеседницу. Сдается, словоохотливая Лиана открыла далеко не все семейные тайны. Впрочем, теперь это уже не мое дело. Несчастная самоубийца будет погребена, а не останется безымянным куском мяса на железной полке.

Я довезла Лиану до дома, дала ей свой телефон и покатила в Ложкино.

В столовой восседала Алиска в черном кружевном пеньюаре. На тарелочке перед ней одиноко скучал хрустящий хлебец. Чего-чего, а воля у Алисы железная, диету она держит строго и редко позволяет себе мучное, сладкое и жирное.

– Явилась! – воскликнула гостья. – Куда по ночам ездишь? Небось трахаться?

На этот раз я не покраснела, очевидно, уже привыкла к Алискиным фривольностям.

– Ночевала дома, – сообщила я и пощупала кофейник. Чудеса, да и только! В нашем доме подают прямо обжигающий кофе.

– В машине, что ли? – хмыкнула балерина. – Слышала, слышала, как подкатила.

– Ну да, – принялся оправдываться мой язык, – ездила с утра по делам.

– Ничего себе! – изумилась Алиса. – Сейчас-то самый рассвет!

Я взглянула на часы, показывающие полвторого, и промолчала.

– Кстати, – встрепенулась Алиска, – знакомься, Филя.

Сидевший по левую руку от нее мужчина улыбнулся во весь рот, обнажив идеально белые, ровные зубы.

– Очень приятно. Даша, – пробормотала я, машинально ощупывая языком качающийся штифт.

Бывают же такие счастливцы, незнакомые с бормашиной.

– Рад невероятно, – продолжать сиять Филя.

– Ну будет приседать и раскланиваться, – урезонила Алиска.

Я налила кофе и принялась аккуратными глотками отпивать горячий напиток, с непривычки и обжечься можно. Филя ловко мазал тосты вареньем. Выглядел любовник безупречно. Такие мужчины, как правило, демонстрируют одежду и красуются на обложках журналов – светлые, красиво подстриженные волосы, смеющиеся голубые глаза, яркий рот и изумительный цвет кожи человека, отлично питающегося и спящего не менее восьми часов. Наверное, какой-нибудь актер или певец. Алиска постоянно окружала себя людьми искусства, правда, замуж предпочитала выходить за бизнесменов.

– Прошу извинить, – вновь заулыбался Филя, – должен пойти в спальню, время пообщаться с духом Юмо.

Легкой пружинистой походкой он двинулся к двери и приоткрыл створку. Тут же в столовую, шумно пофыркивая, влетели наши собаки. В доме их пятеро – ротвейлер Снап, питбуль Банди, пудель Черри, английский мопс Хуч и йоркширский терьер Жюли.

Сначала хотели только двух псов – Снапа и Банди, но потом стая начала разрастаться. Пуделя оставил на несколько дней знакомый, уезжавший в командировку. Прошло три года, а он и не вспомнил о Черри. Хуч принадлежит ближайшему приятелю, Александру Михайловичу. Но тот работает в системе МВД, целыми днями, а порой и ночами пропадает на работе. Маленький мопсик сначала скучал, потом стал болеть. Пришлось взять его к себе. А Жюли привела с собой няня близнецов.

– Ах, вы мои собачечки, – засюсюкала Алиса, хватая сыр, – идите к мамочке за угощением.

Нашим псам не надо повторять два раза. При виде любой еды они делаются невероятно ласковыми и послушными.

Я посмотрела, как Алиса режет огромными кусками «Маасдам», и робко произнесла:

– Кеша не любит, когда животных кормят со стола.

– Подумаешь, – взвилась Алиска, – буду я еще его слушать. Пусть попробует мне запретить.

Я вздохнула. И правда, пусть только попробует; легче остановить несущийся паровоз.

– Собаки создают дома благоприятное биополе, а кошки принимают на себя болезни хозяев, – сообщил замерший в дверях Филя, – поэтому они должны быть максимально приближены к людям. Многие больные сумели бы навсегда избавиться от недугов, заведи они дома маленького котенка.

– Вот, – удовлетворенно поддакнула Алиса, – слушай, что профессионал говорит.

– Кем он работает? – спросила я, когда Филя ушел.

– Колдует, – ответила Алиска.

– Что? – не поняла я.

– Филя – колдун, – невозмутимо заявила подруга.

– Экстрасенс, что ли? – продолжала недоумевать я.

– Нет, – пояснила Алиса, запихивая в разинутые собачьи пасти огромные кусищи сыра, – колдун, член ордена «Белая цапля», магистр великого тура и Ванга.

Я затрясла головой.

– Ванга? Так она же болгарка и уже покойная.

– Это аббревиатура. Великий Ангел Новый Гениальный Артемид – Ванга.

– Артемид, кто такой? – не успокаивалась я.

– Да отвяжись ты наконец, – вскипела гостья. – Какие-то их магические имена и прозвища. Понятия не имею. Знаешь, сколько он зарабатывает?

– Ну?

– Меньше тысячи долларов в день не бывает.

– За что такие деньги платят?

– Амулеты делает, защиту ставит на дом и бизнес, на картах гадает, привороты-отвороты, судьбу меняет, карму то есть. Еще отодвигает время смерти.

– Это как?

– Ну, предположим, ты приходишь к нему и просишь посмотреть свое будущее. А там ясно – умрешь через месяц. Филя четко видит дату смерти и меняет код судьбы, делает так, что ничего плохого не происходит.

Я расхохоталась. Ну ничего себе! Сам видит дату и сам ее изменяет. Ловкое мошенничество. Находятся же дураки, которые верят всерьез.

– Ничего смешного, – обиделась Алиса, – он единственный в Москве владеет техникой вуду и умеет общаться со злобным духом Юмо. Кстати, Филя предсказывает, что нас ждет скорая смена правительства и резкие колебания экономического курса.

Я опять радостно засмеялась. Хорош ясновидец! Да такое и я могу прогнозировать, вот пообещал бы что-нибудь непредвиденное, было бы чему удивляться.