Онлайн книга «Спят усталые игрушки»
|
Возле конторы на скамеечке сидел мужик в темно-синем заляпанном комбинезоне. – Подскажите, где найти Галю Королеву? Могильщик поднял мутноватые бесцветные глаза и просипел: – Погоди маленько, ща придет. Я осторожненько села на другой конец скамейки. – Не боись, не заразный, – ухмыльнулся мужик, – вчерась из холодильника ледяного молока хлебанул и осип, а ты Гальку нанять желаешь? На всякий случай я кивнула. – Правильно сделаешь, – одобрил могильщик, – Таньку не бери. Она тоже неплохо работает, но без души, а Галка как для родного старается, нарасхват идет. Ну и чаевые, соответственные, здорово зарабатывает. – Опять людям лапшу на уши вешаешь, – раздался веселый, звонкий голос. Я подняла глаза на говорившую и поперхнулась. Передо мной стояла безутешная родственница, только что рыдавшая у гроба. Но на этот раз на ее симпатичном круглом личике не видно и следов горя. – Так ведь клиент к тебе, Галочка, – залебезил мужичонка. Галя сунула ему бумажку и велела: – Иди, развейся. Могильщик покорно двинулся к выходу. Галя посерьезнела. – Кто у вас? Родственник или знакомый? Но я все никак не могла прийти в себя. – Это вы сейчас так убивались на похоронах? – Да, – подтвердила Галя, – очень все довольны остались. Вы знаете, сколько наша услуга стоит? – Так вы работаете плакальщицей? – вырвалось у меня. – Конечно, – ответила женщина. – А что так удивляетесь, если нанимать пришли? Цена не устраивает, можем договориться. Я малообеспеченным всегда скидку делаю… – Шабанову знаете? – Люду? Конечно, а что случилось? – Она умерла. Галя села на скамейку и потрясенно сказала: – Как же так? Ведь совсем молодая и не болела. Руки у плакальщицы слегка задрожали, и она вытащила из кармана красно-золотую пачку «Данхил». – Мила покончила с собой. – Какой ужас, – непритворно испугалась Галя. – Но почему? – Дружили с ней? Королева помолчала секунду, потом поглядела на часы. – А вы ей кто? Поколебавшись минутку, я рассказала сказку про большое наследство, а в конце прибавила: – Дед Людмилы завещал разделить капитал между ней и Верочкой, вот и ищу девочку. – Кто это? – не поняла Галя. – Как кто, дочь Шабановой. Плакальщица аккуратно погасила окурок. – Следующие похороны только в пять. Пойдемте. Здесь недалеко неплохой ресторан, очень есть хочется. Заказав себе салат, мясо, овощи, кусок торта и большую порцию мороженого, Галя хищно оглядела стол и вздохнула: – Всегда после работы на еду словно волк кидаюсь. Много энергии расходую – плач изнуряет. – Зачем тогда таким тяжелым делом занимаетесь? – не утерпела я. Королева перестала жадно поглощать жареную картошку и резонно заявила: – Знаете, сколько медсестра зарабатывает? Я тут за один день в пять раз больше имею! И потом, людям радость доставляю. Я подавила смешок. Ничего себе! Просто счастье рыдать у гроба. Но Галя, очевидно, заметила мою реакцию, потому что твердо повторила: – Именно радость, хотя вам трудно понять. Вот смотрите, сегодня парня хоронили, до тридцати не дожил, глупо погиб. Мать в прострации, жена вообще ничего не соображает, приятели стоят пнями, да в бритых затылках мобильниками чешут. Ладно, сам он дурак, что с бандитами подружился и жизнь свою загубил, так хоть проводите по-человечески. Нет, все молчат. А тут я и подоспела, оплакала от души, откричала, о хорошем вспомнила. Собак он любил… Вот присутствующие и оттаяли, слезы потекли, жаль стало парнишку. Это радость и есть. – Давно Шабанову знаете? – решила я перевести разговор в нужное русло. – Да уж порядком. Она сразу после института в поликлинику попала, а я как раз в восемнадцатый кабинет перешла, там и познакомились. Удивительная женщина! – Почему? – Редкий талант, легкая рука. Наши врачи сами к ней ходить предпочитали. Абсолютно безболезненно работала, пациенты в очереди толкались. Конечно, не всем докторам это нравилось. Они газетку читают, а Люда даже присесть не успевает. Наша заведующая выглянет иногда в коридор да спросит: «Ну, кто следующий, проходите». Больные головенки в плечи повтягивают и молчат. Потом кто-нибудь так тоненько пропищит: «Мы к Шабановой». Вот наши стоматологи и злобились. Каких только гадостей про Милку не рассказывали: и пьяница она, и наркоманка, и потаскуха… Завидовали. Только все неправда. Вот мужчин любила, это да, но они у нее не задерживались. Неделя-другая, и все – убежал кавалер. – Отчего так? Галя доела огромный кусок жирного торта и с наслаждением закурила. – Шут их знает. Людмила яркая, красивая, самостоятельная, зарабатывала больше всех… наверное, поэтому мужики чувствовали себя неуютно. Но она только казалась независимой, а на самом деле в душе робкая, застенчивая, сплошные комплексы. Вот и нацепила маску. Но с парнями ей фатально не везло. Знаете, что Шабанова из детдома? Я кивнула. – Родители Милы погибли в авиакатастрофе, – пояснила Галя, – только про деда ничего не слышала, Мила о нем никогда не упоминала. Вот, значит, какую версию придумала для знакомых Шабанова. Что ж, это, безусловно, лучше, чем объяснять любопытным про секту и смерть отца. – Бабушка была, – сообщила Королева, подбирая с тарелочки сдобные крошки. – Бабушка? – изумилась я. – Что же тут странного, – ответила собеседница, – раз была мать, значит, существовала и бабка. Вот где жила, не помню, но в Подмосковье. То ли Нахабино, то ли Реутово… – Звали ее как? Галя призадумалась, потом огорченно сказала: |