Книга Вытхуянцы в Сочи, страница 20 – Дмитрий Стародубцев

Зебр остановился. Медленно повернулся.

— Господин ммм. инспектор президента! Может, вам водички? У нас тут целая упаковка! Холодненькая!

— Тащите! — распорядился полосатый.

По дороге домой все раздосадовано молчали. Саквояж с деньгами вернулся к своим законным владельцам, но все вымотались, да и день был потерян.

— Ваше величество! — вдруг обратился Зебр к Бегемоту. — Не изгоняйте меня! Честное вытхуянское, больше не повторится! Я всё буду: пахать, носить, давать, просить, железо гнуть!

— Посмотрим. — утомлённо отмахнулся Председатель.

Зебру позвонили. Он глянул на высветившийся номер и сообщил в испуге: «Рудольф!».

— Скажи ему, что мы завтра подъедем! — приказал Бегемот.

Полосатый ответил абоненту и долго выслушивал того, одной половиной лица всё время краснея, а другой — бледнея, а затем клятвенно пообещал, что завтра с утра («кровь из носу!») явится к нему в офис оформлять документы.

Закончив говорить, Зебр сообщил вытхуянцам:

— Рудольф сказал, что если до одиннадцати утра мы не приедем, он отдаст наши квартиры другим!.

Друзья подъехали к парадному входу в свой отель.

— Эврика! — вдруг встрепенулся Жирафф. — А ведь у меня сегодня день рожде-е-ения! Да ещё и юбилей!

— Да ладно, брешешь! — засомневались вытхуян-цы.

— Точно вам говорю! — Жирафф для вящей убедительности предъявил паспорт. — Сегодня же пятница, тринадцатое?

— Точно, пятница! — Зебр сверился с рекламным календариком, который ему презентовал во время последней встречи Рудольф. — Да ещё и тринадцатое! А я-то всё думаю, чё сегодня за день такой бестолковый!

Около двенадцати ночи в ночном клубе «Ноев ковчег» собрались все сливки понаехавшего в Сочи общества. Не хватало только вытхуянцев.

Прежде чем войти в клуб, Бегемот, немало наслы-шанный от Зебра об ужасах клубной пропускной системы, приказал своим подданным построиться по росту, подравняться и всех подробно оглядел: все ли раскрасавцы, всё ли хорошо выглажено и пригнано.

— Гламурней нас только солнце! — дал свою оценку полосатый.

Однако смотр выявил несколько мелких недостатков, как то: грязь под ногтями, лаковые мужские туфли на босу ногу.

— И помните, детишечки! — напутствовал Бегемот. — Вы являетесь лицом. в лице. тьфу!. Вы представляете здесь нашу страну! Не забывайте.

Группа молодых людей, прущих напролом, оттеснила его в сторону. Зебр поспешил выскочить вперёд и принять образ Председателя Советующихся:

— И помните, детишечки! Только по две бутылки водки на брата! Не забывайте: если уж ударять лицом в грязь, то так, чтобы вокруг ни одной чистой морды не осталось!.

На фейс-контроле возникли проблемы с Зебром. Как он ни старался выглядеть завсегдатаем подобных заведений, ни демонстрировал окружающим всю мощь своего пафоса, качкам-охранникам он почему-то показался неблагонадежным. Выручил респектабельный Бегемот.

Пройдя турникет, вытхуянцы увидели мост, ведущий к плавучей платформе. Разукрашенное иллюминацией строение напоминало гигантский распускающийся цветок. Над ним метались в небе лазерные лучи, гремела забойная клубная музыка. Друзья отроду такого безобразия не видели.

— Это так интимно! — пришла в восторг Белка.

— Неудачники! — громко сообщил Зебр тем, кого не пустили в клуб, и подтолкнул смущенного юбиляра в сторону платформы: — Цигель, цигель, ай-лю-лю!

— Жирафф, зырь, какая красота! — Зебр едва перекрикивал музыкальный долбёж. — А ты не хотел отмечать свой юбилей в клубе!

Вытхуянцы сидели за столиком на верхней площадке, откуда видели и сцену с почти обнажёнными танцовщицами, и танцпол, где не протолкнуться, и море, источающее безмятежные ароматы ночи. Столик был не самый привилегированный, — теснили другие столы, — но на большее Жирафф ни за что в жизни не согласился бы.

— Ну, не зна-а-аю! Шумно здесь как-то! И дорого! Лучше б посидели в сосисочной, как я предлагал!

— Конечно, твой юбилей, тебе решать! Нам-то всё равно! Однако мы посчитали своим товарищеским долгом предложить тебе именно сюда! — Зебр вывернул шею, разглядывая вдребезги разодетых куколок. — Тёлок, как грязи!..

— Так странно! — поддержала Белка. — Как мы можем позволить тебе, это с твоим-то авторитетом и регалиями, отмечать юбилей в какой-то задрипанной сосисочной?

— Профитроли, ты только ни в коем случае не подумай, что мы тебя сюда затащили, потому что ты угощаешь! — не унимался полосатый. — Даже и мыслей таких в мозгах не было…

Бегемот произнес тост — кратенько так, минут на сорок. Затем вытхуянцы торжественно вручили виновнику торжества подарок: бутылку элитного французского коньяка в потрясающей коробке.

Выпили, поели. Заказанное быстро кончилось, а официант куда-то запропастился.

— Давайте пить мой подарок! — предложил захмелевший Жирафф. — Я угощаю!

— Да ты что, родной! — перепугался Зебр. — Здесь нельзя со своими спиртными напитками! И вообще — это же коллекционный алкоголь! Сохрани его на память, будешь детям и внукам хвастаться!

— Нет, я наста-а-аиваю! — не унимался именинник. — Как советник Председателя Советующихся!

— Хорошо, давайте! Это нормально! — вмешался Бегемот. — Если что, я беру переговоры на себя!

Осёл раскупорил коньяк и было собрался разлить его по бокалам, но Зебр перехватил бутылку.

— Стойте! Сначала надо одному попробовать! Не забывайте, с нами глава государства!

Он плеснул в свой бокал немного напитка, произвел целую череду дегустационных действий и лишь затем неторопливо выпил.

— Козырное пойло! Ничего подобного в жизни не пробовал! — Зебр выразительно смаковал остатки аромата во рту. — Знаешь, профитроли, я бы на твоем месте немедленно его запечатал и спрятал подальше!

Вытхуянцы загалдели, в полосатого полетели апельсиновые корки. В конце концов бутылка вернулась к Ослу.

— Что это такое? — удивился Бегемот, сделав первый глоток.

— Вку-у-усный! — отхлебнул Жирафф. — Напоминает вкус моего любимого чая, да ещё и с са-а-ахаром!

— Фу! Так это и есть чай! — отвращению Белки не было предела.

— Студентик, насколько я помню, за коньяком бегал ты? — внешне мирный тон Бегемота легко мог обернуться объявлением беспощадной войны. — Как ты объяснишь эту околесицу?

— Во-первых, студентик не я, а Осёл! — дерзко возразил полосатый. — Меня выперли ещё с первого курса по ложному обвинению в злостном списывании. Во-вторых. вы конечно не поверите, что фальшивый коньяк мне подсунули в магазине?

— Конечно, нет! — хором ответили вытхуянцы.

— Ну, тогда мне ничего другого не остается, как сознаться. Но только помните: добровольное признание смягчает вину! Практически полностью! Да, я перелил коньяк в свою посуду, а вместо него на-бодяжил в бутылку чай!..