Онлайн книга «Сокровище Джунаида»
|
Она долго сидела на плоском камне, давясь слезами и кидая камни в море. В голове у нее упорно крутилась мысль, что надо бы не камни кидать, а самой кинуться — и плыть, плыть, пока не кончатся силы, чтобы назад уже никак не вернуться… Когда тихо фыркнула подъехавшая машина, она даже не обернулась — ей было все равно. — Что скучаешь одна, красавица? — услышала она молодой незнакомый голос. — Как же, заскучаешь здесь, — ответила она — скорее не ему, а собственным мыслям. И видимо, голос подвел — дрогнул, потому что тот же голос произнес: — О-о, да ты плачешь, что ли? И только тут Гульнара встрепенулась. До нее вдруг дошло, что она слышит правильную русскую речь — впервые за долгое время. Тогда наконец оглянулась, и увидела здоровенного молодого мужика с широким и добродушным, как ей показалась, лицом. Его попутчик — востроносенький, с чубчиком, — особого впечатления не произвел. — А вы кто такие? — спросила она, выжидательно разглядывая обоих. — Странники, — спешно ответил вместо Упырева Деревянко. Гульнара вдруг улыбнулась: — Не похоже. Странники — это как дервиши. Грязные, волосатые… — А мы такие и есть, — опять встрял Леха. — Грязные и волосатые. Вот, искупаться приехали. А вы здесь живете? Гульнара только махнула рукой: — Лучше не спрашивайте… Но Леха не унимался: — А почему вы плакали? — Да так… просто… — Гульнара с трудом сдержала вновь накатившие слезы. Спутник здоровенного начал раздеваться: — Ничего, если мы искупаемся? — Да на здоровье. За вами, надеюсь, подглядывать не будут, — Гульнара уже была уверена, что эти — не местные. Не из Туркмении. Может быть, из Казахстана… Возможно. Но скорее всего — из России. Это хорошо, это может пригодиться… — А за вами что, подглядывают? — удивился востроносенький. — Да дикари, что с них взять… — вздохнула девушка. — А как вас зовут? — снова вступил в разговор здоровенный. — Гульнара. — Красивое имя. Что это значит? — Цветок граната… или гранатовый цвет — не знаю, как точно. — Очень красиво. И вы тоже — очень красивая. Гульнара грустно улыбнулась. До сих пор для нее комплименты всегда означали лишь одно: начинаются неприятности. Следователь в прокуратуре тоже говорил, что она очень красивая. Но эти вроде не пристают. Она спросила: — А вы куда едете? — Плывем — тум-тум, тум-тум, тум-тум, — за золотым руном! — неожиданно процитировал Упырев. — А вас как зовут? Так нечестно — я же вам сказала… — спросила Гульнара, обращаясь прежде всего к здоровенному. И он тут же отозвался: — Я — Алексей Упырев, — а это — Вован Деревянко, мой друг. Владимир поначалу удивился его последним словам, но потом подумал, что это правда: за последние дни столько всего случилось, как будто целую жизнь прожили. Вот и подружились. Поскольку разговор шел вполне безобидный, прапорщик решил по-быстрому искупнуться и побежал к морю. — Вы же из России? — спросила Гульнара. — Ну да… — откликнулся Алексей. Девушка отвернулась и надолго замолчала, а Упырев не знал, как возобновить беседу. Как не знал и того, какие мысли роились в голове девушки, пока они вели этот ни к чему не обязывающий разговор. А пришло ей на ум вот что: предъявить Леху участковому и сказать, что это ее жених. Не поверит — не надо, но бояться будет. Потому что он трус — в этом она была уверена. — А все-таки, куда вы едете? — поинтересовалась Гульнара. — И зачем? Что вам нужно в этой пустыне? — У Лехи в этих местах дед воевал. Вот специально отпуск взял — хочет посмотреть, — торопливо встрял Деревянко, успевший уже окунуться разок в море и вернуться на берег. — Такие колодцы есть — Аджикуи, знаешь? — Конечно, знаю. Много раз ездить приходилось, когда в комсомоле работала… Но чего там глядеть? Овечий помет, саксауловая труха, песок, камни… — Гульнара развела руками. — Больше там ничего нет. Упырев между тем разглядывал ее и находил, что его случайно вырвавшийся комплимент оказался чистой правдой: девушка была по-настоящему красива. Очень светлое для туркменки лицо, аккуратный, чуть вздернутый носик, широковатые скулы, большие карие глаза. А волосы — темно-каштановые, слегка волнистые, спокойно улегшиеся на плечах. И ему захотелось узнать, кто это ее обидел. А когда ему что-то хотелось — он не привык откладывать. Так и спросил: — А кто это тебя, Гуля, обидел? — он сократил ее имя на русский манер. Гульнара задумалась ненадолго, но решила, что терять ей нечего: — Да с полицией не поладила… Есть тут один козел — участковый. Так привязался, что не знаю, куда деваться. Сегодня приперся, опять приставать стал — пришлось бутылкой огреть… — Бутылкой? — удивился Деревянко. — Ну, ты даешь! — и засмеялся. Однако Упырев ничего забавного в ситуации не углядел. — Давно пристает, говоришь? — у него на щеках проявились знакомые Владимиру грозные желваки. — С первого дня. — А чего это он наглеет? Думает, на него управы нет? — Так на него и нет. Здесь участковый — царь и бог. А я… — Что ты? — Я здесь в ссылке… — Гульнара низко опустила голову, стирая со щек вновь нахлынувшие слезы. — Не плачь, не плачь, — Упырев вдруг осторожно погладил ее по волосам ладонью размером не намного меньше совковой лопаты. — А помочь чем-нибудь можно? Гульнара всхлипнула и сделала усилие, чтобы сдержать слезы: — Я хотела сказать ему, что ты — мой жених. Он бы испугался, он трус… Упырев фыркнул: — А может, просто поговорить с ним? — Это такая свинья — он человеческих слов не понимает… — Я ему так растолкую, что поймет, — похоже, Упырев был настроен серьезно. — Подожди, подожди, — не выдержал такой безответственности Деревянко, — сейчас нам еще только не хватает с местными властями поцапаться! — А, да… — сник Упырь. — Нельзя нам, Гуля, извини… Повисла неловкая пауза. — Ну, нельзя, так нельзя, — Гульнара отвернулась и зябко обхватила руками плечи. Но тут же с чисто женским коварством сообразила простую вещь: если заманить их к себе — возможно, им поневоле придется повстречаться с Порсы. Если он еще, конечно, не очнулся… — А вы когда уезжаете — сегодня? — Да нет, — ответил ей Деревянко. — Завтра, наверно. — А спать где будете? |