Онлайн книга «Вынос дела»
|
Не слишком задумываясь, я влетела в довольно большую комнату и принялась озираться по сторонам в поисках орудий труда. Меньше всего помещение походило на чулан. Темно-вишневые обои, такого же цвета великолепный, скорей всего туркменский, ковер, темно-коричневый полированный стол, уютный диван, пара кресел и работающий телевизор. На столешнице валялась открытая пачка сигарет «Рок». Я уставилась на нее во все глаза. Надо же, до сих пор видела такую только у людей, так или иначе связанных с покойным Олегом Андреевичем Харитоновым. – Вам кого? – резко спросили за спиной. Я обернулась и почувствовала, что ноги начинают дрожать, а руки предательски потеть. У двери, мимо которой я пролетела, словно торнадо, озабоченная поиском тряпок, у самой двери преспокойненько стоял шофер и охранник Харитонова Володя Костров, по моим расчетам давно мертвый. – Ты кто? – раздраженно спросил мужчина. – Чего надо? – Простите, ради Христа, – попробовала я собрать в кулак остатки самообладания. Костров выглядел как-то странно. Это был, безусловно, он, но какой-то не тот. Что-то было не так, но что? – Ну? – грозно нахмурился Володя. – Так чего рвалась сюда и дверь ломала? – Ой, извините, уж не обессудьте, – заныла я, надеясь исправить дурацкое положение и больше всего желая оказаться сейчас дома, в Ложкино, на диване между Банди и Снапом. – Перепутала дверки! Мне Софья Михайловна велела пылесос принести, убираемся мы тут… – Ага, – пробормотал Костров и нахмурился еще сильней, – работница метелки, значит… А почему не знаешь, где твои тряпки сраные лежат? – Дык в первый раз, только что на работу приняли, – принялась я для пущей натуральности вытирать нос ладонью. – Значит, поломойка? – Угу. – Всю жизнь грязь убираешь? – С малолетства по чужим людям! – А тогда объясни скоренько, отчего у тебя такие милые, наманикюренные ручки? – И Володя пребольно ухватил меня за запястье. Я бросила взгляд на свои пальцы и похолодела. Ну надо же, обо всем позаботилась, а о руках забыла! Спросите любую вузовскую преподавательницу и моментально услышите, что первым делом она заботится о руках, потом о ногах, а лицо оказывается всего лишь на третьем месте. Кафедры, где стоит читающий лекцию профессор, почти повсеместно заменены письменными столами. Хотите – садитесь, хотите – расхаживайте перед студентами на небольшом возвышении. Есть только одно «но». Во многих институтах возвышение больше всего напоминает сцену, и ноги преподавателя оказываются на уровне лиц слушателей. Никогда не забуду, как, будучи очень молодой и крайне неопытной, заявилась в академию МВД в коротенькой юбочке и по случаю дикой жары – без колгот. Все занятие пошло прахом! Зал, состоявший в основном из мужчин, пялился только на мои колени, а в головах у курсантов крутилось много всяческих мыслей, только к французской грамматике они не имели никакого отношения. Потом я просто справлялась с такой проблемой – натягивала брюки. Но руки всегда должны содержаться в безукоризненном порядке. Думаете, ерунда? А теперь представьте, как вы тычете пальцем с обломанным грязным ногтем в очередную ошибку в тетради… К тому же именно кожа рук выдает истинный возраст дамы. У молодой женщины она белая, чистая, нежная, у более пожилой – покрыта пигментными пятнами. Русские люди называют их «гречкой», французы выражаются более поэтично – «маргаритки смерти». Но суть одна – по рукам возраст определяется мгновенно. Впрочем, Анетт Моруа, главный косметолог Дома «Шанель», научила меня бороться с этим, казалось, необратимым явлением. Все крайне просто: каждый вечер, укладываясь спать, вместо крема мажьте ручки обычной касторкой. Результат виден не сразу, но через полгода противные пятна блекнут и исчезают и, если продолжать пользоваться касторкой, больше не появляются. Я свято верю мадам Моруа, поэтому мои руки выглядят образцово, даже могу позволить себе модный лак с фиолетовым оттенком. И именно этим цветом были накрашены сейчас мои безукоризненно подпиленные «когти». Да уж, самый неподходящий вариант для убогой поденщицы! – Так говоришь, ты – поломойка, – продолжал ухмыляться Костров, пребольно сжимая мои хрупкие кости, – а ну, пошли к Соньке, сейчас выясню твою биографию. Он вытолкал меня в коридор и поволок за собой. – Погоди, погоди, – зашептала я, изо всех сил тормозя пятками. – Да остановись ты, Володя, это я, Дарья, ну погляди повнимательней! Дарья Васильева, подруга Тани Ивановой, вдовы Харитонова, помнишь? Еще отсылал меня в оранжерею за кладом. Только извини, мешочек другой мужик забрал, такой рыжий, в черных очках и с бородой… Не успел мой язык договорить фразу до конца, как мозги сообразили, что было странного в облике шофера. На этот раз на голове у него кудрявились не каштановые, а золотисто-русые волосы. Я перевела взгляд на державшую меня руку и увидела мелкие светлые рыжеватые волоски, густо сбегавшие к кисти. От изумления моя челюсть съехала вбок. Но Костров сам был удивлен безмерно. – Дарья?! – воскликнул он. – В таком виде, но… Однако фразу он не успел докончить. Двери, ведущие в зал, с жутким треском распахнулись, раздался крик, визг и перекрывавший все громкий вопль: – Всем стоять, лицом к стене! Послышался звук выстрелов. Несколько полуголых мужиков вылетели в служебный коридор и, на ходу натягивая рубашки, понеслись в глубь помещения. Моментально сориентировавшись, Володя отпихнул меня и понесся за убегавшими. Я шлепнулась на пятую точку, пребольно ударив копчик. Тут же из зала вылетели несколько устрашающе огромных парней в камуфляже и черных шапочках, полностью закрывающих лицо. Один подскочил ко мне и, наставив прямо в лицо дуло автомата, заорал: – Ты кто? – Уборщица, – начала заикаться я, – только что на работу приняли, а вы кто, ОМОН? – Налоговая полиция! – крикнул мужик, лихорадочно поблескивая глазами. Через секунду он, отчаянно матерясь, велел: – Встала на ноги и пошла в офис, живо! Кое-как я попыталась «створожиться», но тут мимо проскочил еще один, кажется, совсем голый клиент, его нагонял «закамуфлированный» парень. – Держи его! – крикнул догонявший. |