Онлайн книга «Огонь на поражение»
|
— Меня выводили. А после крайнего пришлось освободиться от опекуна. И — уходить. Тебя что, детали интересуют? О том, что меня интересует, я молчу. Ибо от этого зависит моя жизнь. И жизнь Круза. Я просто думаю. — Где Досье, Додо? — Их нет. Нет? — Досье находилось в трех дискетах. Дискеты — в «форде». Который успешно рванул полчаса тому… — Значит, ты нашел их… — Значит, так. — И уничтожил… — Это без балды. Герцог снова смеется. — Додо, ты врешь. Досье было твоим козырем, который ты играл для спасения вот этого парня. — Он кивает на Круза. — Не вытащив его, ты не станешь уничтожать дискеты. А ты его еще не вытащил… Ты понял меня? Естественно, понял. Он мне не верит, а мне и не нужно, чтобы он верил. Это первое. Второе, и более важное: я не верю ему. Я не верю, что он в одиночку сумел просчитать ситуацию, убрать тихо четверых людей Марика… Я не верю, что он самостоятельно вычислил место моего контакта с Глинским. Или его подвели люди Организации, работающие Марика (люди крепыша?), или кто-то в Организации, решивший, как и двое покойных, работать на себя, или… Охотников на Досье найдется много. И заплатят они деньги очень значительные. Огромные. Любая из разведок любой страны. Группа влиятельных криминалов. И, наконец, российские национал-олигархи… Так что тезис об использовании Досье как справочника для поиска заказчиков и «целей» для киллера и даже группы киллеров — туфта. Резон в этом, конечно, есть, мотивировка у Герцога крепкая, — вот только использовать Досье так — это все равно, что гвозди компьютером забивать. Или, употребляя старинную метафору, — топить печку ассигнациями. Причем крупными купюрами. С портретом этого самого Стивена Гровера Кливленда, двадцать второго и двадцать четвертого президента США. А Гунн — вовсе не дурак. Значит… — Решай, Додо. Хотя — выбирать тебе не из чего. Ты меня хорошо знаешь. Знаю… «Цель — это цель. И ничего больше». — Хорошо. Я отдам Досье. Но сначала отправим Круза. — Куда? — Ко мне домой. — А где дискеты? — Это я скажу тебе после. — Ну что ж, поехали. Только не быстро. И — без фокусов. За двадцать сотых секунды я успеваю выстрелить даже не дважды… Торможу, не доезжая до дома. Набираю из машины номер. Трубку берет Алла. — Алка, привет, не называй меня. — Да? — Толик дома? — Ага. — Выйдите вместе, только быстро. — Ага. Поняла. Оборачиваюсь к Гунну: — Я вытащу Круза? — Валяй. Ни на какие хитрости я пускаться не собираюсь. Ибо понимаю, что за двадцать сотых секунды он успеет выстрелить и четырежды. Появляется Алка. Одна. — А Толик? — Да здеся .я! — Толик подходит к машине сзади, в руке — увесистая «фомка». — Чего, пьяный, что ли? А я подумал, грешным делом, приключилось чего, вот, через подвал вылез и «дуру» прихватил… — Говори меньше, подхватывай! — Да у него это, вроде ступни нету… — Обеих ног. Протезы. — А-а… — Слушай, Толик… Позвонишь по телефону, но из автомата, — называю номер одними губами, — спросишь Крутова, скажешь, чтобы прислал для этого парня охрану. И — врачей. — Да зачем врачей, мы с Алкой его сами отходим, опыт — слава Богу. — Скажешь, наркотическое отправление. Все. Алка, подхватывай! — Слушай, Олег… — Номер запомнил? — Да. — Ну и с Богом. — А ты… — Видишь, приятель в машине… — Тоже это… наркоман? — Хуже… Возвращаюсь в авто, слыша вслед недоуменное Толиково: «А чего хуже-то бывает?..» …В квартиру Сашки Регента поднимаемся по лестнице. Гунн разумно рассудил: лифт слишком замкнутое пространство для нас двоих. Если он и успеет выстрелить, я успею прыгнуть… До этажа доехали бы два остывающих «жмурика» с признаками насильственной смерти. Гунн держится на достаточном расстоянии. «Цель — это цель. И — ничего больше…» Но уж это — кому как… Открываю дверь, прохожу в квартиру. Тело Регента там же, на кровати, прикрытое простыней. Труп крепыша — в углу. — Кто-то здесь играл в войну, — спокойно констатирует Гунн. Внимательно смотрит на компьютер: — Так где дискеты? Открываю шкаф-секретер и широким жестом хозяина сокровищ провожу вдоль четырех заполненных дискетами рядов. — Здесь. Искать нужные, не зная ключа-кода, Гунн может всю оставшуюся жизнь. У Регента получилось бы быстрее. Много быстрее. Вот только его нет. К тому же гений и злодейство — две вещи несовместные… — Показывай. Гунн стоит в дальнем конце комнаты. Руки — в карманах, на рукоятках пистолетов. — Одно «но», Герцог. Моя жизнь тоже чего-то стоит. По крайней мере для меня. Нужны гарантии. — Гарантия у меня одна — честное слово. — И ему можно верить? — Да. Я такой же, как и ты, — произносит Гунн, глядя мне прямо в глаза. «Только другой». — думаю я. Вытаскиваю из ряда дискет три нужные. Вставляю в дисковод — тот, что для лазерных дисков-накопителей. Набираю ключевое слово: «Гудвин». Проходит с полминуты, и на экране появляется название файлов. Информация распределена по видам деятельности: «Политика», «Бизнес», «Армия», «Разведка»… Есть даже «Спорт». Другое обслуживание — по регионам стран СНГ. — Для входа в файлы нужны специальные коды? — спрашивает Гунн. — Нет. — Я буду называть, а ты — показывай. Выборочно. — Ага. Гунна можно понять: он боится, что ему подсунут «куклу». То есть я мог переписать отдельные части информации на другие дискеты. Мог бы. Если бы имел время. Работаем мы минут двадцать. Я скинул пиджак, и все равно жарко. Рубашка липнет к спине… Какие люди, в каких чинах!.. Гунн ближе не подходит. Ну да, он никогда не жаловался на зрение… — Что в остальных двух? — Тоже информация. Частью научно-исследовательская. Частью — на людей… — Показывай. Меняю дискету. |