Онлайн книга «Банкир»
|
— Нет, вы тогда были точно романтики… Сейчас в армию никого дубиной не загонишь! — Тогда армия была другая. В особом фаворе были десантники. Туда я и устремился, и был уверен — попаду. Написал в личном деле, что у меня первый разряд по плаванию и боксу. Да и комсомольцы характеристику выдали мне вполне пристойную: шалопайство в студенческой среде было самым простительным грехом, а пьянство — как любимым развлечением руководителей всех рангов, так и любимым средством «порешать вопросы». В военкомате подумали внимательно и определили в ВМФ. На три годика. — На корабль? — Под Москву. Видно, папа все же постарался по наущению мамы. Вроде и за забором, и под боком. К тому же-я владел английским. И попал туда одним из немногих «малолеток» среди «вундеров». — «Вундеры»? — Это те, кто влетели в солдаты или матросы после институтов или универов, где не было военной кафедры. Год просидел на точке… — Ракеты, что ли? — Стратегическая радиоразведка. Потом… Потом — пошли в морской поход… — По Подмосковью? — По Средиземноморью. Большой десантный корабль, мы обеспечивали вроде как связь… — Почему — вроде как?.. — Потому что — это я потом просчитал — под днищем этой «дуры», за шумом ее винтов, тихонечко так пилила к берегам дружественной нам Африки подлодка… — Атомная? — Думаю, дизельная. Что там транспортировали — не знаю, но вполне возможно, что и диверсантов. — Морских? — Или наземных… Вместе с оружием. Интересы державы были многообразны… — Но ведь на это столько денег шло… — Знаешь, милая барышня… Лучше расплачиваться деньгами, чем жизнями. Мировая держава может чувствовать себя спокойно, если строит геополитику — то есть заботится о балансе интересов по всему миру… — Это — империализм. — Кто бы спорил. — Сначала — свои интересы поддержать, потом — у чужих кусок оттяпать… — Это и есть политика — другого пути нет. Иначе придется расплачиваться уже не деньгами, а кровью. Собственной кровью, на своей территории… — Ну это-то я понимаю… — Таков мир… Государства играют по тем же правилам, что и хищники в дикой природе… — Таков мир… — грустно повторила девушка. — А знаешь, жаль, что он именно таков… — Может быть. Но в другом я не жил. — Знаешь, Сережа… А ведь смысл любой жизни в том и состоит, чтобы, несмотря на жестокость мира, сохранить в себе доброту… Сохранить душу… Чтобы она была у твоих детей. Чтобы она была всегда. Может, в этом и состоит бессмертие? — Бог знает. — И далеко вы плавали? — Что? — Я не сразу даже понял, о чем она. — Ну, куда вы плавали на этом своем корабле? — Плавает — дерьмо. А корабли — ходят. — Ну, ходили. — До Гибралтара, потом — вдоль побережья Африки. Там и произошел тот случай, что и переменил мою служебную карьеру, — со «слухача» — в «морского волчару»… — А что случилось? — Посреди Средиземного моря я кувыркнулся за борт! — Упал? — Ну вроде того. Короче, дурачились мы с одним пареньком — Бойко его фамилия, как сейчас помню, Сашка Бойко, на баке. Слово за слово, он как-то неловко меня толканул — а парапет там низенький, — и я за борт — бульк! Сашка растерялся, пытался круг спасательный оторвать, провозился минуту — да тот привайнован был намертво, без толку. Потом, как выяснилось, рванул к командиру докладывать… А дело было ночью… Выныриваю, смотрю — этот плавучий ящик удаляется от меня медленно так, неспешно, сияя огнями палубных надстроек. И снизу, с воды, кажется совершенной громадиной… Ну я и сделал дурость — припустил за ним что есть сил кролем, хотя этот стиль и раньше терпеть не мог, и теперь не люблю… — Догнал? — Лена… Корабль идет медленно только в сравнении с торпедным катером или самой торпедой. А рядом с пловцом… Мне тогда почему-то название фильма вспомнилось: «…И корабль плывет». Сам фильм я и посейчас не видел… Хорошо, вовремя одумался… Чего силы тратить, думаю себе, сейчас Сашка доложится, стоп, машины, спустят ботик — и привет! Как бы не так… «…И корабль плывет…» Здоровый, как дом, он постепенно так удалялся… Вспоминались почему-то какие-то романы про пиратов, потерпевших кораблекрушение, оставшихся на плоту и кушающих друг друга по жребию… Потом пришла мысль об акулах, но не особенно страшная: акул я никогда в жизни не видел, так сказать, в «живой природе», да и в аквариуме тоже, а для человека — чего он не знает, того и нет. Иначе жить было бы совсем невмоготу. — Так что, корабль так тебя и бросил? — Он меня не бросил — просто ушел. — Как это — просто ушел?.. — Для того, чтобы это корыто стопорнуть, необходимо было распоряжение Главного штаба ВМФ, причем лично заместителя командующего. А у нас — как всегда: никто будить по такой мелочи адмирала не решился… Короче, судно скрылось, вокруг ночь средиземноморская, плескаюсь где-то посередке моря, где примерно нахожусь — без понятия малейшего, и курить хочется зверски, хоть плачь! Вот, думаю, попал… Потом… Потом решил — лучше плыть, чем на месте стоять, — вода в любом море-окияне ниже температуры человеческого тела, поэтому нужно двигаться. Иначе сведет тело: от страха, от усталости даже больше, чем от холода… И — рыбам на корм. А это — унизительно. — И куда же ты поплыл? Извини, пошел? — К Италии… Сориентировался по звездам — звезды в теплых морях крупные и близкие, — и на север. Знаешь, любопытно: представил себе карту еще школьную, почему-то по истории; раз на юге — Африка, на севере — Апеннинский и Балканский полуострова, где-то посередке Кипр с Критом маячат. И стало совсем не страшно: на карте-то море — маленькое! Вот так и греб часа два… брассом. — Ну ты вообще-то… — Вообще-то да… А часа через два меня яхта подобрала. Уже светало. По правде, мне казалось, что я в море полсуток болтаюсь, бояться ее начал… — Ее? — Ну да. Море — женщина. У нее и характер такой… Только это я потом узнал. — А океан? — Океан — мужчина. Суровый и красивый. — Ты прямо поэт… — Да нет… Просто… Если этого не знать — там не выживешь. — А что за яхта тебя подобрала? — Да чехи. Спортсмены не спортсмены — что-то вроде того. Вытащили, провели в каюту, дали кофе, сигарет… А у меня после первого глотка и двух затяжек так желудок свело, что… Но ребята вроде и не удивились: у них тазик в самый раз наготове был! Потом налили коньяку — вот он хорошо пошел, укутали в два пледа, еще рюмку, потом — уже кофе и сигареты. Короче, кайф. |