Онлайн книга «Банкир»
|
Дорожка спустилась к шоссе, мы бежим рядом, стараясь держаться у обочины. — Я не точно выразился. Для нормального мужика цель имеет почти абсолютное значение. То есть он должен достичь ее во что бы то ни стало! — «Пройти по трупам»? — Нет. Никакая цель не оправдывает убийства. Но без воинов — нельзя. Очень многие не могут себя защитить. Если война. — Хм… А война всегда. — Сколько вам лет? — Задавать такой вопрос девушке… — Я все же старше. Потому помню, что была и невойна. — Нет, Сережа. Война и тогда была, только не для вас. Для вас было детство. И вы помните его, как состояние невойны. А я помню себя девчонкой в пионерском лагере — пионерию я застала — и для меня было детство… А война тогда была — ребята погибали в Афганистане, я про это даже слышала, но для меня-то ее не было! Не так? — Так. Я помню… Помню, как вжимался щекой в землю, а сверху шелестел снаряд, и я с замиранием ждал грохота взрыва… Но земля была чужая… Афган?.. Нет. Никаких ассоциаций. Совершенно. — Тогда как же с абсолютной целью? Молчите? — Собираюсь с мыслями… — А есть, что собирать? — Надеюсь. — Ну и?.. — Цель должна быть достойной. — Переведите. — Благородной. — Старушку через улицу перевести? Или — девчонку на подъемчике «сделать»? — Считайте, я тренировался. — В чем? — Подбежать. К тому же… Нельзя проигрывать из жалости. Это не честно. — Сережа, вы точно не волокита. — Волокита? — хмыкаю я удивленно. Старинное слово в устах юной девушки звучит, как иностранное. Странно, что она его вообще знает. Еще страннее, что употребляет, причем естественно. — Ну да. Другой на вашем месте наверняка постарался бы воспользоваться случаем, чтобы понравиться привлекательной девушке. А вы рассуждаете о понятиях, ставших теперь полным анахронизмом. — Вы это серьезно? — Что именно? — Про анахронизм? — Нет. Это я кокетничаю. Скажете, нашла время и место… — Да нет… — Просто я взбалмошная… И мне жутко одиноко. Кстати, я привлекательная? — Очень. — Хоть это хорошо. А вы не «тормоз»? — Просто красивая… — Что — красивая?.. — Нет. Я не «тормоз». Девушка останавливается и начинает хохотать. — Из-ви-ни. Ты меня снова «сделал». Два-ноль. Но ничего, я отыграюсь. Потом. Кстати, «выкая» чуть язык не сломала. А вообще… Как я тебе, на первый взгляд? — Тебя что-то беспокоит? — Ага. Разучилась общаться с людьми. — Совсем? — Порядком. Кроме тех, кого давно знаю. То ли боюсь уже новых людей, то ли… Не знаю. — Мудрено. — То-то. Это потому, что я — умная. — А счастья — нет?.. — Не-а… — А дурой прикинуться? — А толку? У них тоже счастья нет, даром что дуры. Вообще, у нас все поколение такое выросло… Или сильно умные, что самим от себя тошно, или — полные кретины. И — кретинки. Во время такое попали. Судьбоносное. Только не грузи, что время, как и родителей, не выбирают… Просто… — Собой недовольна?.. — Собой довольны только недоумки. Вот ты, бежишь по бережку, а не пузо пивком наливаешь — значит, тоже недоволен. Ой!.. — Девушка запнулась, наступив на развязавшийся шнурок, и в одно мгновение растянулась на гальке. Я наклонился, подал руку… — Ободрала?.. — Девушка потерла нос, увидела на пальце кровь. — У тебя зеркальца нет? — спросила она, подняв глаза… Улыбнулась, закрыла лицо руками и начала хохотать… Оперлась на мою руку, встала, мотнула головой: — Вот дошла девка, а?.. А все же чего у меня там с носом? — Нос на месте. Чуточку приложилась, но до свадьбы заживет. Девушка стерла кровь платочком: — Чумазая? — Чуть-чуть. — Так мне и надо. За выпендреж: Ты отдыхающий? — Наверное, да. — Почему «наверное»? Как все трудоголики, отдыхать не умеешь и думаешь о работе всегда? — Нет, у меня случай поглупее… — Да? — Я не помню, чем занят. — Подумаешь… У меня того хуже: я все время занята, но не могу уразуметь, чем именно. И зачем мне это нужно. Наверное, это и есть депрессия. Или — идиосинкразия. Или — фрустрация. Красиво излагаю, а? — Стильно. — Вроде ничего не упустила. — Кроме амнезии. — Потеря памяти? Да нет, с памятью у меня все нормально. Кажется, помню даже то, чего не было… — Как это? — Знаешь, песня такая была? «Все, что было не со мной, помню…» — Ага. — Вот так и я. Порой фантазии реальнее, чем окружающее. Не бытие определяет сознание, а наоборот. Вернее, некое бессознательное определяет другое бессознательное, что мы принимаем за бытие. Загрузила? — По самые уши. — То-то! Бежим по краешку шоссе. Нас обгоняет здоровенный джип, похожий на катафалк. Движение его неожиданно замедлилось, джип вильнул к обочине и замер, перегородив нам дорогу. Передняя дверца распахнулась, оттуда вывалился крепко поддавший раскормленный детина; из салона — грохочет музыка. Там, за густо тонированными стеклами, вполне может разместиться полдюжины таких кабанов, и тесно им не будет. М-да… Похоже, на ближайшие пять минут наше и бытие, и сознание будет определяться уже не нами. — Ну вот, накаркали… — севшим голосом произносит девушка. — В смысле? — «не понимаю» я. — Отморозков не надо было поминать всуе. Как ты с ними, ладишь? — Сейчас узнаем. Детина улыбается широким ртом. Кроме рта на заплывшем, налитом лице можно было различить только крохотные бусинки глаза, а голова кажется напрочь лишенной шеи и прикрепленной прямо на туловище. — Ну этот динамовец-разрядник и сам дойдет, а вот девчонку мы подбросим, — сказал он, полуобернувшись, кому-то в салоне. — На мордашку она еще симпатичнее, чем со спины. Ну а пониже спины — просто эта, как ее… Ну по «ящику» ее показывали, в натуре… Парниша склонил голову, оценивающе оглядывая девушку с головы до пят. Меня он, похоже, просто не заметил. Главная ошибка выбравшего пепси поколения — не замечать старших. Или — не принимать их в расчет. Ну а если он, кроме пепси, выбрал еще и «Сникерс»… И особое удовольствие получает от претворения в жизнь рекламного слогана: «Они никогда не платят». Хм… Кажется, я раньше имел дело с деньгами… Потому как знаю точно: тому, кто не платит вовремя, приходится расплачиваться… И не только по своим счетам. |