Онлайн книга «Банкир»
|
«Ага». «Коктейли такого типа, молодой человек, принято наливать не смешивая напитки, а наоборот… По стеночке, аккуратно, слоями… Видите?» «Красиво». «И — завершающий штрих: водка, слава Богу, наша „Столичная“, особенно в экспортном исполнении, — единственный продукт, напоминающий время „рябчиков и ананасов“. Вот и все. „Флаг“ готов. По замыслу — красно-сине-белый. Практикуйся — когда-нибудь достигнешь мастерства». «Ну и зачем мне это нужно?» «Для форсу, молодой человек. На флоте без форсу или шику нельзя. Традиция. А традиции, я вам замечу, держат и общество, и государство на плаву. А уж флот и подавно. Это уставы и флаги могут меняться, традиция, как устное предание, как выданный офицеру кортик — и символ и знак одного: офицерской чести. Когда пропадет это — пропадет страна…» …Встряхиваю головой… Голос поразительно знаком, как и ситуация: я вижу коктейль в высоком бокале, руки — чисто промытые, чувствую запах лекарств — и все. Ни человека, ни ситуации я не помню. Совсем. Напиток в моих руках вполне походит на произведение искусства. В голове бродит детская учебная считалочка: «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан…» Кто я? Фазан или охотник? И где? Разберемся… А получается красиво… Я наполняю бокал попеременно: темно-бордовый, зеленый, цвета травы на пастбищах кельтов где-нибудь в Уэльсе, золотистый, белый, густо-малиновый… Возможно, на вкус это произведение алкогольного искусства и сущая отрава, зато по цветам — почти радуга… — Как красиво… — Девушка подошла сзади совсем неслышно, но я почувствовал ее приближение — аромат чего-то неуловимого, будто дыхание ветерка над первым, сиреневым, как ночь, подснежником… — Это мне? — Подожди… Ты знаешь, за что сограждане признали Исаака Ньютона гением? — Ясно. За законы Ньютона. — Ты помнишь, что это такое? — Не-а. — Вот. И они не помнили. Ньютон сконструировал призму, которая расчленяла пучок света на семь составляющих: красный, оранжевый… — А, знаю… «Каждый охотник желает знать…» По длине луча. — Ну да. Это так поразило современников то, что белый свет на самом деле не белый… Они даже на надгробии, по-моему, выбили ему надпись: «Человеку, сделавшему мир цветным». Смотри! Заговаривая девчонке зубы, я сумел отыскать в баре нужный ингредиент: самодельное вино без достаточно определенной плотности. Надел на бутылку ограничитель, взял бокал чуть наклонно и резко тряхнул рукой с бутылкой. Получилось! Струйка добротного вина искоркой прошла сквозь уровни «Флага», и вся жидкость начала вращаться, медленно смешиваясь. Напиток из четко оформленной мозаики превращался в многоцветную акварель… — Это… Это чистое искусство… — ахнула девушка. — А другого и не бывает. Ты успела нырнуть? — Ага. Хочешь? Полотенце — в шкафу. Ты не спешишь? — Некуда. — Вот и славно. Пока будешь сохнуть — посидим, поболтаем… А то я тут дикая стала. За буйки не заплывай! — Нам что, разрешили заплывать за буйки?.. — спросил здоровенный парень, забираясь в фургон. — Ага. И прыгать без парашюта, — добродушно хмыкнул другой здоровяк. — Не, старшой, чего снялись-то? Без «кандалов», без «пушек», без амуниции? — Это чтоб со страху в «клиента» не шмальнуть. — Важная птица? — А хрен его знает. Спеленаем — увидим. Дадут по два отгула — важняк, не дадут — ошибочка вышла. — Разговорчики! — прикрикнул Батя, захлопнул дверь. Скомандовал: — Тронулись! — и грохнул кулаком по стене напротив кабины. Группа из семи человек разместилась в маленьком фургончике, что называется, впритык. — Техника, е-мое, двадцать седьмой век. С половинкою… — Завеса секретности, почти «железный занавес». Может, стоило в бочке с цементом, как Леонов с Крамаровым? «Джентльмены удачи», понимаешь… — Хорош базлать! — Батя, вот вытряхнул примерных семьянинов посерел ночи из супружеских постелей, курить — нельзя, потому как задохнемся мы тут, как в той «душегубке», — так хоть трепом душу отвести… — Кстати, если писать кому, тогда как? — У Бати памперсы, запас. Пью — и писаю. Вместе с ковбоями… Эти, как их? — Хаггинс. — Во-во. Бать, а ты у нас тогда — вождь Сухое Тело… Бойцы грохнули разом. Смеялись до слез. Старший принял серьезный вид: — Все замолчали. Слушай вводную… Бойцы посерьезнели. — Памперсы — только членам партии, — произнес старший голосом Левитана образца сорок первого года. Все грохнули снова, но веселье было кратким. — А какая сейчас партия, — попытался продлить шутку кто-то из молодых. — Были бы памперсы, а партия всегда найдется. Ладно, мужики, к делу. Мужики посерьезнели и затихли разом. — Звонили из столиц. Брать какого-то тамошнего авторитета, но не из блатных, а вроде фраера или лоха. Связан то ли с политикой, то ли с налогами, то ли с чем еще… Или — чин какой-то… — Батя, ты внятнее не можешь? — Мужики, за что купил, за то и продаю. Сейчас он в «Лазурном» с телкой развлекается. Через полтора часа на месте будем. А кто он и что… — Они там по Москве столько всякого намутили… — Отставить разговоры. Для нас важно одно: он скорее всего не вооружен… — Как это — скорее всего? — снова перебил нетерпеливый молодой. — По прикидке, понял? — рявкнул на него здоровенный мужик из угла — непонятно, как такой динозавр вообще поместился в фургоне. — Понял, спрашиваю? — Понял. — Ну а раз понял, заткнись и молчи в тряпочку. Будут вопросы — задашь, когда Батя закончит. — Ладно. — Он не вооружен… — Батя покосился на молодого. — Ну а если и вооружен — нам без особой разницы: огонь открывать запрещено, холодное оружие применять запрещено, бить запрещено… — «Бить нельзя, ну а не вникнут — разъяснять…» Так, что ли? А что можно-то? — удивленно перебил на этот раз тот самый здоровяк из угла. — Целовать взасос? — Вязать. Быстро, матеро, и чтобы никаких повреждений, могущих повлечь… Короче — не мне вам говорить. Особенно голову поберегите. — Свою? — Твою я тебе сам оторву, если ты мне «клиента» угробишь или покалечишь, понял? Привыкли, понимаешь, отморозков «мордой книзу»… А тут — работа ювелирная требуется. — Ну так и послали бы ювелиров… из соответствующего заведения. А то мудрят… Мудрецы, блин, сионские… |