Онлайн книга «Привидение в кроссовках»
|
– Ладно, – быстро изменила я показания, – мы вешали картины, вот и вбивали гвозди, а ухо мне она поцарапала случайно… – Дура! – заорал Витька. Но я стояла на своем: происшедшее – нелепость, меня никто не хотел убивать. От мысли, что потерявшая голову из-за любви к сыну Аллочка окажется в тюрьме, мне делалось не по себе. Ну ведь не убила же она меня! К тому же дала честное слово, что больше никогда не станет ни на кого покушаться. Витька обо-злился до белых глаз, но в тот день, когда происходила выемка клада, Ремизов еще не знал о моей позиции, поэтому был очень ласков. Вам ни за что не догадаться, где лежало сокровище. Помните, я упоминала как-то, что драпировки висели на старинном карнизе? Вот внутри железной трубы и лежало искомое. Борис Алтуфьев рассудил верно: мало кто захочет выдирать из стены наглухо вделанный в нее карниз. Так и вышло, и жильцы коммуналки, и директор магазина просто цепляли на колечки с «крокодильчиками» свои занавески, совершенно не предполагая, что лежит внутри карниза. Когда Витька вытряхнул на пол футляр, я кинулась к нему, открыла и высыпала содержимое… Знаете, что лежало внутри? Тетрадь, в которой отец, дед, прадед, прапрадед и другие предки Бориса делали пометки о рождении своих детей. Еще там находилось несколько золотых нательных крестов и перстень-печатка с гербом Алтуфьевых. Для Бориса это было самое ценное, память о пращурах, семейная история, фамильные реликвии. Он и подумать не мог о том, что его потомки окажутся настолько сребролюбивыми, что захотят иметь брильянты, изумруды, рубины. Для Бориса Алтуфьева превыше всего стояла честь семьи, ее доброе имя, а не злато и каменья. Узнав о том, что было спрятано в карнизе, Аллочка разрыдалась, а Татьяна Борисовна возликовала. – Бог мой, – повторяла она, прижимая к груди потрепанную тетрадь, – это лучше, чем деньги, моя история, мой род… Но я вспомнила, с какой силой старуха толкнула Ксению Шмелеву, чтобы отнять вожделенный план, и отвернулась. Не верю Алтуфьевой. И вообще, у меня к ней двойственное отношение. С одной стороны, жаль ее, с другой – противно находиться с ней в одной комнате. Отчего-то Аллочка не вызывает у меня гадливости. Может, от того, что она никогда не корчила из себя столбовую дворянку? Не знаю, во всяком случае, пить чай к Татьяне Борисовне я больше никогда не пойду. На следующий день мы с Маней и Лелей возвращались в Ложкино. Наш дом и коттедж Сыромятниковых были полностью приведены в порядок. – Ну, – спросил Аркадий, – все? Всех забрали? – Всех, – завопила Маня, – пять собак, три кошки и жабу! – А крыса Фима? – На месте. – Хомяки? – Уже на заднем сиденье. Я оглядела пустой торговый зал. Так, осталось потушить свет и сдать магазин «на пульт». Завтра должна вернуться из Таиланда Лена, и я сложу с себя полномочия директора книжного магазина. Если подруга захочет, пусть ставит на это место Аллу Рюмину. Если забыть про милую феньку Аллы Сергеевны, гонки со строительным пистолетом в руках, лучшей кандидатуры на пост директора «Офени» не сыскать. – Хорошо, – вздохнул Кеша. – Зайка, гаси свет. – Ладно, – отозвалась Ольга, подняла руку и вместо выключателя нажала «тревожную кнопку». – Почему лампы не погасли? – изумилась Зайка. – Потому что ты перепутала выключатель с милицейской «подключкой»! – заорала Маня. Через десять минут прибыл дребезжащий «газик». Из его нутра выбрались… Соловьев Дмитрий Юрьевич и Павел. Я не удивилась. Ясное дело, никто, кроме них, приехать не мог. – Что теперь? – безнадежно поинтересовался Соловьев. – Все в порядке, простите, пожалуйста, – я принялась извиняться. – Привидение больше не бегает? – Нет. – Никто в аквариуме не тонет? – Нет, нет. – И убийцы с пистолетом не наблюдается? – остроумничал Павел. – Вообще ничего? Полный порядок? Да быть того не может! Я развела руками: – Бога ради, извините. Больше в магазине ночевать не будем. Домой едем. – Это хорошо, – обрадовались менты, – значит, и у нас спокойно дежурство пройдет, а то затрахались сюда ездить. – Возьмите книжки, – предложила я. Дмитрий Юрьевич и Павлуха положили в карман по детективу. Кеша сел в джип, на заднее сиденье легко вспрыгнули Снап и Банди, Зайка влезла в «Фольксваген», прихватив с собой кошек, Жюли, Черри, Хуча, жабу и крысу Фиму. Я открыла «Пежо». Мне достались вещи, Маня и хомяки. – До свиданья, мальчики, – сказала я ментам. – Бывайте здоровы, – ответили они хором. Я села за руль, включила мотор. – Эй, Даша, – крикнул Соловьев, – погоди! Я высунулась в окно. – Что случилось? Дмитрий Юрьевич улыбнулся широкой, детской улыбкой. – Хорошая ты баба, Даша, только не пей больше столько коньяка, ладно? |