Онлайн книга «Веселая наука»
|
Взять бы его да подальше убрать! Будет тогда он звездой мне сиять! 31 Переодетый святой Силясь скрыть избранность Божью, Корчишь чертову ты рожу И кощунствуешь с лихвой. Дьявол вылитый! И все же Из-под век глядит святой! 32 Несвободный А. Стоит и внемлет он: ни слова. Какой-то шум ему все снова Пронзает душу до костей. Б. Как тот, кто был хоть раз закован, Он слышит всюду — лязг цепей. 33 Одинокий Мне чужды и ведомый, и водитель. Послушник? Нет! Но нет и — повелитель! Не страшен тот, кто сам себе не страшен: А страх и есть над судьбами властитель. Я и себе не склонен быть — водитель! Люблю я, словно зверь, искать укрытий, Найти себе пустынную обитель, Блуждать в себе мечтательно и сладко И издали манить себя загадкой, Чтоб был себе и сам я — соблазнитель. 34 Seneca et hoc genus omne Все пишет он свой нестерпимо Мудрый вздор в угаре, Как будто primum scribere, Deinde philosophari. 35 Лед Да! Готовлю я и лед: Лед полезен для сваренья! И при вашем несваренье Все глотать бы вам мой лед! 36 Юношеские сочинения Вся, включая даже крохи, Мудрость мне звучала в них! А теперь — глухие вздохи, Только ахи, только охи Слышу юных лет своих. 37 Осторожность Ты едешь? Я в напутствие одно сказать могу: При всем своем уме, будь вдвое начеку! Тебя своим восторгом задушат там они, Фанатики, — затем, что просто неумны! 38 Набожный говорит Бог любит нас, как наш создатель! — “Но Бог, — так вы, — был нами создан!” Тогда ответьте, Бога ради, Какой же, к черту, созидатель Не любит то, что сам он создал? 39 Летом Мы в поте нашего лица Должны есть хлеб? Но потный — Твердят врачи нам без конца — Ест хлеб свой неохотно. Созвездье Пса уже с крыльца Нам просветляет души: Мы в поте нашего лица Бокал вина осушим! 40 Без зависти Он чтим за то, что зависти лишен? Но к вашим почестям бесчувствен он; Его орлиный взор для далей создан, Он вас не зрит! — он видит звезды, звезды! 41 Гераклитизм Все земное счастье, Други, лишь в борьбе! Порох — вот причастье К дружбе и судьбе! Триедины други: С недругом равны, Братья, где недуги, В гибели — вольны! 42 Принцип слишком щепетильных Лучше уж на цыпочках, Чем на четвереньках! Лучше через ситечко, Чем вразлет о стенку! 43 Наставление Ты ищешь славы? в добрый час! Так знай же вместе, Что предстоит тебе отказ От чести! 44 Основательный Философ я? Когда бы так! — Я просто тучен — весом! И вечно бухаюсь впросак На основанье весь я! 45 Навсегда “Мне нынче прок прийти сюда”, — Сказал, а прибыл навсегда. И толки откликом гудят: “Ты всякий раз да невпопад!” 46 Суждения усталых Ругая солнце в истощеньи, В деревьях ценят только — тени! 47 Нисхождение “Он падает!” — на смех вам и на радость; Но падает он — к вам, в ваш жалкий рой! Ему его блаженство стало в тягость, И свет его влечется вашей тьмой. 48 Против законов Моченым шнуром вновь и вновь Стянул мне горло шум часов; Мерцанье звезд, петуший крик, И свет, и тень — исчезли вмиг, И все, что знал я, стало вдруг Глухой, немой, ослепший круг — Во мне остался мир без слов Под шум закона и часов. 49 Мудрец говорит Чужой и все же нужный этим людям, То солнцем, то грозой веду свой путь я — И вечно недоступный людям! 50 Потерявший голову Она теперь умна — вы скажете, сама? Мужчину одного свела с ума. И голова его, отдавшись этой хляби, Пошла к чертям — да нет же! нет же! к бабе! 51 Благочестивое желание “Вот бы жестом слаженным Все ключи исчезли И в любые скважины Лишь отмычки лезли!” Так вот, по привычке, Мыслят все — отмычки. 52 Писать ногою Рука рукою, но легка В соавторстве мне и нога. И вот бежит, не бег, а свист, То через луг, то через лист. 53 “Человеческое, слишком человеческое”. Книга Печально робкая, когда глядишь назад, Когда вперед, доверья полн твой взгляд: О, птица, кто ты? я назвать тебя бессилен: Орел иль баловень Минервы фи-фи-филин? 54 Моему читателю Хороших челюстей и доброго желудка Тебе желаю я! Когда от книги сей тебе не станет жутко, |