Книга Улыбка 45-го калибра, страница 33 – Дарья Донцова

Мопсиха спрыгнула на пол и пошла в кресло.

– Дзынь, дзынь, – незамедлительно донеслось оттуда.

Я обомлела. Интересное дело.

– Эй, Юня, подойди ко мне.

Послушная собачка явилась на зов. Телефон перестал звенеть, наверное, нетерпеливый человек на том конце провода, не дождавшись ответа, повесил трубку. Я поглядела на Юню. Нет, такого просто не может быть, мне, должно быть, показалось.

– Дзынь, дзынь.

– Мать, – возмутился Кеша, – сколько можно тебя просить! Ответь же!

Я подняла мопсиху на руки и прижалась ухом к ее животу.

– Дзынь, дзынь, – донеслось оттуда.

– Мать, – начал злиться Аркадий, – стою тут, как идиот, караулю котят, неужели нельзя спросить, кто меня добивается с таким упорством?

– Нет, – ошалело ответила я.

– Почему это, интересно?

– Его Юня проглотила.

– Что? – закричал Кеша.

Но тут в столовую вошли двое мужчин с чем-то похожим на сундучок.

– Добрый вечер, – весело сказал один.

– Что тут? – спросил второй.

– У нас кошка на карнизе рожает! – заорала Маня.

Врачи задрали головы вверх.

– Оригинально, да? Видел когда-нибудь такое, Леня?

– Не-а, – ответил Леня.

– Еще у нас собачка мобильный проглотила, – сообщила я.

– Да ну? Не может быть, – сказал Леня.

Я набрала номер Кеши.

– Дзынь, дзынь, – раздалось из нутра Юни.

– У вас прямо черт-те что, – развел руками Леонид. – Что за аппарат-то?

– «Сони», – вздохнул Кешка, – последняя модификация, с тетрисом и выходом в Интернет.

– Вот, Павлуха, – резюмировал Леня, – видишь, что умные люди покупают! Даже в собачьем желудке бесперебойно работает. А твоя «Нокия» – просто ерунда.

– Я его подержанным покупал.

– Вот говно и получил.

– Вы пришли спорить о телефонах? – ехидно поинтересовалась Замощина.

– С кого начинать? – вздохнул Леня.

– С кошки, – сказал Кеша.

Удивительное дело, но шипевшая на нас Флора спокойно пошла в руки к Павлу. Родильницу устроили на диване и занялись Юней. С ней ветеринары поступили просто. Узнав, что мобильный совсем крохотный, они велели принести таз и промыли мопсихе желудок. Несчастная Юня, совершенно не понимающая, отчего гадкие люди льют в нее воду, отбивалась, кашляла, чихала, и, о радость, на дне таза оказался многострадальный «Сони».

– Каюк аппарату, – подвел итог Леня.

– Вместе с тетрисом и выходом в Интернет, – довольно злорадно заметил Павел, – мой «Нокия» хоть и простой как валенок, зато его схарчить невозможно.

Тут, словно опровергая его слова, из таза донеслось:

– Дзынь, дзынь.

– Мать, – велел Аркадий, – ответь.

– Но это твой телефон!

– Он грязный.

– Тогда пусть звонит.

– Вот качество, – восторгался Леня, – работает!

– Мне надо знать, кто это, – настаивал сын. – Мать, бери аппарат.

Отчего-то все самые неаппетитные обязанности достаются именно мне. Но делать нечего. Двумя пальцами я вытащила телефончик, обтерла его салфеткой и откинула крышечку.

– Да.

– Это кто? – раздался возмущенный голосок Зайки. – С какой стати у вас телефон моего мужа?

– Ты меня не узнала, Заюшка?

– Где Аркадий? – злилась Ольга. – И вообще, зачем ему мобильный? Звоню, звоню, и все без толку!

– У нас тут такое!

– Что же? Пожар? Наводнение…

– Ну, ты не поверишь!

– Выкладывай!

– Сначала кошка начала рожать на карнизе, а потом Юня проглотила Кешкин мобильный. Мы слышали, как ты звонила, но ответить не могли, потому что трубка была у мопсихи в желудке.

– Все ясно, – резюмировала Зайка, – опять по-дурацки веселишься. Ей-богу противно. Пора уже и серьезней стать. Ну погоди, сейчас приеду и побеседую с тобой.

Я тяжело вздохнула. Вот, пожалуйста, опять оказалась первой в очереди за оплеухами.

Понимаю, что в это трудно поверить, но Флора отказалась от котят. Не успел из нее выползти третий и последний комочек, как противная кошка мигом взлетела по занавеске на карниз. Я с тоской оглядела столовую. Вторую драпировку можно выбрасывать: нежно-бежевый шелк весь в жутких кровавых пятнах.

Кеша, Маня, Александр Михайлович и Ритуська с Масиком расползлись по своим комнатам. Котят следовало покормить. Недолго думая, я взяла одного и сунула в ящик к Черри. Пуделиха мигом принялась облизывать приемыша. Я обрадовалась и запихала в короб остальных. Очевидно, бедняга Черри решила, что такова участь всех собак, производящих потомство. Рожаешь несколько штук, а потом невесть откуда сыплются все новые и новые, причем такие разные. Хорошо, что Черри чадолюбива. Вон котятки уже вовсю сосут собачку.

– Любуешься? – грозно спросила Ритка, входя в столовую. – Ну-ну, а что с моим «Бурмилем»? Никто за язык тебя не тянул, сама пообещала!

Выпалив последнюю фразу, Замощина ушла. Я плюхнулась в кресло и, забыв о том, что мне строго-настрого запрещено курить в доме, задымила сигаретой. Господи, ну и ситуация! Куча щенков, малая толика котят, Юня, Флора, к тому же еще Ритка с Масиком. Машина Замощиной стоит неисправная. Подруга теперь с меня не слезет из-за этого «Бурмиля». К тому же большая часть знакомых считает меня наглой воровкой, а я не продвинулась в своих расследованиях ни на шаг.

– Отчего у нас так дымом пахнет? – долетел до меня из холла звонкий голосок Ольги.

Я мигом выбросила в форточку окурок и приняла самый невинный вид.

– Ты курила, – гневно заявила Зайка, всовывая в комнату безукоризненно причесанную голову.

Ее лицо было слишком ярко накрашено. Очевидно, невестка поленилась разгримироваться после эфира. Я сделала мину идиотки.